25 октября 1929. Обвал на Нью-Йоркской фондовой бирже ("Черный четверг")

Утром, толпы акционеров встали вокруг здания биржи в Нью-Йорке. Тысячи людей просто молча смотрели на NYSE. Там же был будущий британский премьер, Уинстон Черчилль, вложивший (и впоследствии потерявший) в ценные бумаги, целое состояние. Именно в этот день, для него устроили экскурсию на биржу.

Городские власти выслали на Уолл-стрит 400 конных полицейских, опасаясь штурма фондовой биржи.

В 10.00 торги начались. Индекс Доу-Джонса равен 381,17 пункта. Акции, резко просевшие в среду, начали дорожать. За считанные минуты, ряд бумаг прибавили в цене от половины доллара, до 11 долларов за штуку.

В 10.10 прошла покупка пакета в 13 тысяч акций «Паккарда».

10.10-10.25 - цены устойчивы, торги небольшими количествами бумаг идут ровно.

10.25. Внезапно появился на продажу большой объем акций «Дженерал Моторс». Не совсем обычное предложение для начала дня. Такие объемы предлагались, как правило, в конце сессии, на пике цены. И вот здесь, что-то случается и происходит большой перелом бычьего тренда. Цена одной акции «Дж.М» летит вниз на 80 центов.

В 10.30 брокеров стали заваливать приказами продавать по максимально возможной цене. Говоря современным фондовым языком, появился шквал рыночных заявок на продажу.

11.30. На балконе биржи - крики и стоны. Брокеры бегают и толкаются, сняв пиджаки, пытаясь выполнить клиентские приказы.

Телеграфная лента с ценами акций безнадежно отстала от реальных, стремительно падающих котировок.

Брокеры требуют от клиентов немедленно пополнить маржу (обеспечение) под приобретенные ранее бумаги. Большинство инвесторов, не имея средств, не в состоянии это сделать. Открытые длинные позиции принудительно ликвидируются, что провоцирует лавину продаж и дальнейший ценовой обвал. Включается цепная реакция или принцип домино.

Владельцы пытаются избавиться от таких, казавшихся прибыльными, вложений. По любой цене. Общий объем проданных бумаг в тот день составил почти 13 млн. штук. Неслыханное число. Но время антирекордов только началось.

12.30. Какой-то мужчина без пиджака пробивает себе путь через толпу к банку Моргана. Это хорошо знакомый своими высказываниями, Чарльз Митчелл. Вскоре, у Моргана произошло экспресс-совещание, посвященное спасению фондового рынка Америки. Крупнейшие финансисты: Митчелл, Морган, Уитни (вице-президент NYSE) приняли решение создать многомиллионный фонд для поддержки акций базовых компаний США.

В тот же день, Уитни, Рокфеллер, Митчелл, лично или от своего имени, отдают приказы на покупку крупных пакетов US Steel и других флагманов американской индустрии. Происходит это прямо в зале биржи. Падение приостановлено. К сожалению, только временно.

Вечер. 35 крупнейших банковских учреждений Уолл-стрит распространяют совместное заявление.

Его основные тезисы:

«Положение на бирже, в целом, устойчиво».
«С финансовой точки зрения, состояние дел лучше, чем когда-либо в последние месяцы». «Худшее осталось позади».

Это последние позитивные сообщения октября 29-го года.

25 октября 1929 г., «черная пятница»

Временная стабилизация рынка. Цены оттолкнулись от дна, обозначенного «черным четвергом», и предприняли попытку роста. Маклеры разгребали завалы из вчерашних поручений инвесторов. Отставание телетайпной информации от реальной, в определенные моменты, составляло на четыре часа.

26 октября 1929 г., суббота

Биржа открылась на 2 часа. Курс акций стабилен. Обрабатывая клиентские приказы, брокеры ночуют прямо в офисах.

Утро. Настроение в среде биржевых игроков можно выразить одним словом - «надежда». Циркулируют слухи об очень крупных заказах на покупку. Вновь, здание NYSE окружили тысячи людей. Пришли и те, у кого были деньги, рассчитывая выгодно приобрести подешевевшие акции.

10.00 — с ударом гонга началась торговая сессия. Вместо роста котировок, их стремительное падение. «Юнайтид Стил» - минус $1,25, «Дженерал Электрик» - минус $7,5. Обвал приобрел лавинообразный характер.

13.00. Телеграфная биржевая информация опаздывает на 58 минут.

К окончанию торгового дня, своих владельцев поменяли свыше 9 млн. акций. Несколько меньше, чем в «черный четверг», но падение цен был куда более глубоким. Индекс Доу-Джонса потерял почти 13%, что соответствовало потери капитализации рынка на 14 млрд. долларов.

Вечер. Очередное «антикризисное совещание» у Моргана. «Акулы Уолл-стрит» дали знать, что они не будут больше поддерживать рынок и уже никого не намерены спасть. Каждый за себя...

29 октября 1929 г., «черный вторник»

10.00 — удар гонга заглушили крики: «Двадцать тысяч акций - по максимальной цене! Тридцать тысяч - продать! Пятьдесят тысяч - продать!». «Вестингауз» обвалился за 60 секунд на целых два доллара. «Дженерал Электрик» терял по доллару за каждые десять секунд.

10.30 — продано уже более 3,2 млн. акций. За полчаса торгов капитализация снизилась на два с лишним миллиарда. Ценные бумаги автомобильных, угольных, железнодорожных и металлургических компаний превращались в фантики за считанные минуты.

На бирже наступил «конец света».

Брокеры дрались между собой, вцепившись друг другу в волосы. Вокруг крики: «Я разорен». Президент фондовой биржи, господин У. Кроуфорд, полетел в сторону под напором людского потока. Маклеры рыдали, потеряв рассудок. Многие становились на колени и молились прямо в торговом зале. Большая масса игроков устремилась в ближайшую к бирже церковь Святой Троицы и уже там возносила молитвы Всевышнему. Мало посещаемый в будни собор, был переполнен до самого конца дня.

13.00 - число акций, поменявших владельцев, превысило 12,6 млн. штук. Крупнейшие финансисты дважды собирались на совещания, но никакие итоговые резолюции не публиковались.

Конец биржевой сессии. Стоимость некоторых акций чуть отскочила, нащупав дно. Ряд спекулянтов предприняли попытку сыграть на повышение. Общий объем реализованных во вторник бумаг составил 16,3 млн штук. Доу потерял 11,73%, опустившись до уровня 230.

Итоги «черных дней» 24-29 октября были воистину ужасны. Падение Доу от закрытия 24.10 составило 20%, а обвал с максимума такого близкого и такого беззаботного сентября — 40%! За пять дней рынок «похудел» на 30 млрд. долларов, что превысило все расходы США на Первую мировую войну. Для тысяч и тысяч игроков наступил финансовый крах и полное разорение. На многие месяцы и годы, рынок покинула надежда и взаимное доверие. А легкость и простота делать деньги на акциях, ушли навсегда. Эпоха чистильщиков обуви, изучающих биржевые сводки в «Уолл-стрит джорнел» канула в лету.

30 октября, быки предприняли отчаянную попытку взвинтить биржевой курс на купленных за бесценок, во вторник, акциях. Кое-что им удалось. Индекс Доу-Джонса взлетел на 12,34%, почти до 260 пунктов. 30.10.1929 занимает третье место в истории лучших дней Доу. 31-го числа, курс поднялся еще на 21 пункт. Но это была кратковременная победа. «Они выиграли сражение, но проиграли войну».

Газеты, вновь, наполнились оптимистичными высказываниями Гувера, Рокфеллера, Форда и Слоуна (президента «Дженерал Моторс»). Мол, все в порядке и худшее позади. Но ряды оптимистов таяли, как снег под весенним солнцем.

Постепенно, газетные полосы заполнялись историями совсем другого настроения.

В черте Нью-Йорка, в Гудзоне, выловили тело брокера. В его карманах - 9,4 доллара и несколько клиентских телеграмм. Банкиры кончали жизнь выстрелом в голову, а промышленники, отравляясь газом. Два маклера шагнули вниз из окна отеля, сцепившись за руки.

У портье гостиниц вошла в моду черная шутка: «Вам номер для жилья или для прыжков?»

За октябрь 1929-го, индекс потерял 20,36%, а за весь год — 17,17%. Как показало ближайшее время, это был совсем не худший показатель. В следующем 1930-м, Доу обвалился на 33,77%, а в 1931 г. — на 52,67%. В 1932-ом он составлял всего около 40 пунктов! Снижение произошло на 90%. По сути, на какое-то время, американский рынок акций почти исчез.

Фондовый коллапс «удачно» дополнился банковским кризисом небывалой величины. К 1931 году, обанкротилось 2000 американских банков. У американского вкладчика не было шансов. То, что не пропало на бирже, утонуло с банковской структурой США.

В Соединенных Штатах началась Великая депрессия, длившаяся до Второй мировой войны. Произошло, как в известной поговорке: «За все надо платить», Вот только играли на бирже многие, а платили уже все.

Пришла эра «Гувервиллей», поселений из картонных коробок, и «гуверовских одеял», газет, которыми укрывались бездомные. Проходили «голодные марши». И это, в еще совсем недавно сытой Америке! Организованный летом 1932 года, поход на Вашингтон 25 тысяч ветеранов 1914-18 гг., был разгромлен правительственными войсками. Не обошлось без жертв. Военными командовали будущие американские герои Второй мировой — Дуглас Макартур и Дуайт Эйзенхауэр.

Экономический кризис накрыл почти весь земной шар. Исключение составил, по понятным причинам, СССР. Промышленность Великобритании и Германии была отброшена к показателям 1890-х годов, а производство в Японии, к началу тридцатых, сократилось на 32%. Какой выход из кризиса нашли Германия с Японией широко известно. Но это уже совсем другая история...

Можно ли было предугадать ситуацию на американском фондовом рынке в конце октября 1929-го?

Трудный вопрос. Мировая экономика имеет цикличный характер и кризисы ее неотъемлемая часть. Но такой кризис...

Тем не менее, можно выделить несколько признаков надвигавшейся катастрофы.

1. Многолетний разогрев рынка. Бычья тенденция продолжалась долгие 8 лет — с 1921 по 1929 год. Сотни процентов подъема цены на акции никак не подкреплялся ростом реальных объемов производства. Надувался огромный пузырь. Крах был только вопросом времени.

2. Вовлечение миллионов простых неквалифицированных инвесторов в сложную биржевую игру. Когда все растет, не нужно большого ума зарабатывать на этом. Но смена тренда, короткая или длительная, уже требует опыта, точного расчета, просто специальных знаний. Надо знать, как страховать риски, диверсифицировать вложения, ограничивать потери. Надо уметь вовремя выйти с рынка. Это не по силам миллионам и миллионам.

3. Ипотечные сигналы. Крах рынка флоридской недвижимости летом 1929-го произошел накануне черных биржевых дней октября.

Ипотечные проблемы 2006 года в США стали прологом к большому финансовому кризису 2007-08 годов. Фондовый рынок Америки обвалился в конце 2008 — начале 2009 года. 15.09.2008 обанкротился один из крупнейших в мире инвестиционных банков, Lehman Brothers, основанный в далеком 1850 г.

Вывод — нужно внимательно отслеживать ситуацию на рынке недвижимости. Это особенно важно на фоне того, какое огромное количество производных ценных бумаг (деривативов), привязанных к ипотечным кредитам, обращается на финансовых площадках. Невыплаты по ипотеке, приводят к цепной реакции неплатежей на рынке ипотечных деривативов. Следствие — общее падение фондового рынка.

4. Покупка акций, преимущественно, только на маржу.

Для подавляющего большинства мелких игроков, рынок октября 29-го «схлопывался» из-за невозможности пополнить маржу (гарантийное обеспечение) под открытую длинную позицию (позицию на покупку).

Оперируя суммой в 500 долларов, можно было купить пакет на 50000. Разницу (плечо) кредитовал брокер. Рынок идет вверх — отлично. Но если направление меняется, инвестор должен пополнить маржу или закрыть позицию. В противном случае, брокер закрывает ее принудительно, за счет гарантийного депозита. Лавина таких закрытий продавливает рынок все ниже и ниже и провоцирует обвал.

Морган проводил миллиардные транзакции с капиталом, всего лишь, в 80 млн. долларов. После его смерти, Ротшильд едко заметил: «Так он совсем не богат!»

Многолетний и неограниченный рост числа маржинальных позиций с большими «плечами» — еще один сигнал к выходу с рынка.

Выиграл ли кто-то на большом крахе

Были и такие. Конечно, отнюдь не рядовые игроки. Биржевая история сохранила два имени: Джесси Ливермор и Джозеф Кеннеди. Оба сыграли на понижение, угадав разворот рынка.

«Вундеркинд» Ливермор уже имел опыт такой игры во время биржевого кризиса 1907 года. Молва гласит, что тогдашние руководители NYSE лично просили его прекратить «разрушать рынок». На том кризисе Джесси заработал свой первый миллион. К октябрю 1929 года, 52-летний Д. Ливермор пришел в пике формы. Разглядев начало медвежьего тренда, а по некоторым мнениям, и спровоцировав его, он заработал баснословную для того времени сумму в 100 млн. долларов. Но рынок доконал и Джесси. В 1940-м, он застрелился в отеле «Шерри-Нидерланд» в Нью-Йорке, будучи в очередной раз полностью разоренным.

Вторая легенда «Уолл-стрит», Джозеф Кеннеди, отец Джона Кеннеди, сколотил свое состояние на срочных инструментах в эпоху большого краха. Ему приписывают знаменитую фразу о первом миллионе: «Чтобы получить миллион, вы должны быть коварным, грубым, хитрым, безжалостным, прирождённым игроком. Кроме того, вы должны работать, как проклятый». В 1934 году, Кеннеди стал первым руководителем американской комиссии по ценным бумагам и биржам, SEC. В 1938-40 гг. - послом США в Великобритании.

Будьте в курсе всех важных событий United Traders - подписывайтесь на наш

24 октября 1929 года, в США произошёл сильнейший обвал фондового рынка, получивший название «чёрного четверга» и ставший началом Великой депрессии.

Биржевой крах в США, произошедший в октябре 1929 года, считается началом Великой депрессии. В истории Америки и раньше случались экономические кризисы, однако ни один из них не затягивался более чем на четыре года. Великую депрессию Штаты переживали в три раза дольше экономических потрясений прошлого.

Пузырь на Уолл-Стрит

Двадцатые годы в Америке прошли под знаком потребительской революции и последующего спекулятивного бума. Тогда рынок акций рос опережающими темпами - с 1928 по 1929 гг. средняя стоимость ценных бумаг взлетела на 40 % годовых, а оборот торговли увеличился с 2 млн акций в день до 5 млн.

Граждане, одержимые идеей быстрого обогащения, вкладывали все свои сбережения в акции корпораций, чтобы впоследствии продать их дороже. Как известно, спрос рождает предложение, и стоимость ценных бумаг росла с геометрической прогрессией. Американцев не останавливали завышенные цены на акции, и они, затягивая пояса, продолжали их покупать в надежде на хороший куш в будущем. Чтобы приобрести ценные бумаги, инвесторы активно брали кредиты. Ажиотаж с акциями породил пузырь, который, по законам экономики, рано или поздно должен был лопнуть.

И время этого пузыря пришло в «чёрный четверг» 1929 года, когда промышленный индекс Доу-Джонса снизился до отметки в 381,17, а инвесторы в панике начали избавляться от ценных бумаг. За один день было продано более 12,9 млн акций, а индекс Доу-Джонса опустился ещё на 11 %.

«Чёрный четверг» был первым звеном в цепочке кризиса 1929 года. Биржевой крах повлёк за собой «чёрную пятницу» (25 октября), «чёрный понедельник» (28 октября) и «чёрный вторник» (29 октября). За эти «чёрные дни» было продано более 30 млн ценных бумаг. Из-за биржевого краха разорились тысячи инвесторов, потери которых оценивались как минимум в 30 млрд долларов.

Следом за разорившимися акционерами один за другим стали закрываться банки, которые активно выдавали кредиты на покупку ценных бумаг, а после биржевой паники признали, что не могут вернуть долги. За банкротствами финансовых учреждений потянулись банкротства предприятий - без возможности получить кредиты заводы и разного рода организации не могли существовать дальше. Следствием масштабного банкротства предприятий стал катастрофический рост безработицы.

Годы кризиса

«Чёрный октябрь» 1929 года принято считать началом Великой депрессии. Впрочем, одного только биржевого краха было явно недостаточно для запуска столь масштабного экономического коллапса. Экономисты и историки по сей день спорят об истинных причинах возникновения Великой депрессии. Прежде всего, стоит отметить, что кризис начался не на пустом месте. За несколько месяцев до биржевого спада американская экономика уже уверенно скатывалась в рецессию - промышленное производство сокращалось 20-процентными темпами, одновременно с ним снижались оптовые цены и доходы населения.

По версии ряда экспертов, Великую депрессию спровоцировал кризис перепроизводства товаров. В те годы их невозможно было купить из-за ограничения объёмов денежной массы - доллары привязывались к золотому запасу. Другие экономисты убеждены, что не последнюю роль сыграло окончание Первой мировой войны.

Дело в том, что американская экономика сильно зависела от оборонных заказов, а после того, как наступил мир, их число сократилось, что и привело к рецессии в военно-промышленном комплексе США.

Среди остальных причин, вызвавших кризис, экономисты называют неэффективную денежную политику Федеральной резервной системы США и повышение пошлин на импортные товары. Закон Смита-Хоули, призванный защитить внутреннее производство, привёл к снижению покупательской способности. А поскольку 40-процентная пошлина на импорт усложнила реализацию продукции европейских поставщиков в США, кризис перекинулся на страны Старого света.

Британская валюта стала переоценённой, из-за чего английский экспорт вырос в цене и перестал быть конкурентоспособным.

Чтобы поддержать фунт, Великобритании не оставалось ничего другого, как брать кредиты за океаном, в США. И когда Нью-Йорк содрогнулся от «чёрного четверга» и остальных предвестников Великой депрессии, кризис двинулся в сторону Туманного Альбиона. А оттуда пошла цепная реакция по всем европейским государствам, только оправившимся от Первой мировой.

Германия, так же как и Великобритания, пострадала из-за американской кредитной иглы. В двадцатых годах доверие к немецкой марке было невысоким, банковский сектор ещё не оправился от войны, а страна в это время переживала период гиперинфляции. Чтобы выправить положение и поставить экономику Германии на ноги, местные фирмы и муниципалитеты обращались к Штатам за краткосрочными кредитами.

Экономический кризис, запущенный в октябре 1929 года в США, больно ударил по немцам, не успевшим снизить зависимость от американских кредитов.

В первые годы Великой депрессии экономический рост Америки сократился на 31 %. Промышленное производство США обвалилось почти на 50 %, а цены на сельскохозяйственную продукцию обрушились на 53 %.

В начале 30-х годов Америка пережила две банковские паники - вкладчики бросились массово отзывать депозиты, а большинство финансовых учреждений были вынуждены остановить выдачу кредитов. Затем начались банкротства банков, из-за чего вкладчики потеряли 2 млрд долларов. С 1929 года денежная масса по номиналу снизилась на 31 %. На фоне удручающего состояния национальной экономики стремительно падали доходы населения, треть работоспособных американцев стали безработными. Гражданам не оставалось ничего другого, как выходить на митинги. Самой резонансной демонстрацией стал так называемый «голодный марш» 1932 года в Детройте, когда своё недовольство выразили оставшиеся без работы сотрудники завода Ford. Полиция и частная охрана Генри Форда открыли по митингующим огонь, жертвами которого стали четыре человека, и более шестидесяти рабочих получили ранения.

«Новый курс» Рузвельта

Реанимация американской экономики началась после того, как в марте 1933 года страну возглавил Теодор Рузвельт, которому удалось обратить депрессию в подъём. Достигнуть перелома удалось благодаря политике «сильной руки». Новый президент избрал путь на принципиальное вмешательство и государственное регулирование процессов. Для стабилизации денежной системы была проведена насильственная девальвация доллара, временно закрылись банки (потом, при повторном открытии, им помогли кредитами). Деятельность крупных промышленных предприятий была регламентирована практически на плановом уровне - с квотами продукции, установлением рынков сбыта, предписаниями по уровням заработных плат. Вдобавок был отменён сухой закон, за счёт чего правительство получило серьёзную прибыль в виде акцизов.

Ресурсы из производства перераспределились в сторону инфраструктуры. Особенно это касалось сельскохозяйственных районов страны, исторически наиболее бедных. В борьбе с безработицей миллионы американцев направлялись на строительство плотин, шоссейных и железных дорог, линий электропередач, мостов и прочих важных объектов. Это позволило облегчить логистические и транспортные задачи и дало дополнительный стимул для бизнеса. Также увеличились темпы жилищного строительства. А проведённые профсоюзные и пенсионные реформы подняли рейтинг команды Рузвельта среди широких слоёв населения, недовольных поначалу «шоковой» по американским меркам политикой, близкой к социализму.

В результате к концу 30-х экономика Штатов медленно «вставала с колен» - с эпизодическими спадами и некоторыми потрясениями, например рецессией 1937–38. Окончательно же победить Великую депрессию помогла Великая война - мобилизация мужчин добила безработицу, а многочисленные оборонные заказы наполнили казну деньгами, за счёт чего ВВП США во время Второй мировой вырос в два с лишним раза.

Официальные заявления политиков и экономистов накануне падения:

1) «В наше время больше обвалов не будет». Джон Мейнард Кейнс, 1927 год.

2) «Я не могу не возразить тем, кто утверждает, будто мы живем в раю для глупцов и процветание нашей страны неизбежно пойдет на спад в ближайшем будущем». Е.Х.Х. Симменс, президент нью-йоркской биржи, 12 января 1928 года.
«Нашему постоянному процветанию не будет конца». Майрон Е. Форбс, президент «Пирс Эрроу Мотор Кар Ко.», 12 января 1928 года.

3) «Никогда еще перед Конгрессом Соединенных Штатов, собравшимся рассмотреть положение дел в стране, не открывалась такая приятная картина, как сегодня. Во внутренних делах мы видим покой и довольство… и самый длинный в истории период процветания. В международных делах – мир и доброжелательность на основе взаимопонимания». Калвин Кулидж, 4 декабря 1928 года.

4) «Возможно, котировки ценных бумаг и снизятся, но не будет никакой катастрофы». Ирвинг Фишер, видный американский экономист, «Нью-Йорк Таймс», 5 сентября 1929 года.

5) «Котировки поднялись, так сказать, на широкое горное плато. Вряд ли в ближайшее время, или даже вообще, возможно их падение на 50 или 60 пунктов, как это предсказывают медведи. Я думаю, что в ближайшие месяцы рынок ценных бумаг значительно поднимется». Ирвинг Фишер, кандидат экономических наук, 17 октября 1929 года.

«Это падение не окажет значительного влияния на экономику». Артур Рейнольдс, президент «Континентал Иллинойс Бэнк оф Чикаго», 24 октября 1929 года.

«Вчерашнее падение не повторится… Я не боюсь подобного снижения». Артур А. Лосби (президент «Экуитабл Траст Компани»), цитата в «Нью-Йорк Таймс», пятница, 25 октября 1929 года.

«Мы считаем, что основы Уолл-стрит не затронуты, и те, кто может позволить себе заплатить сразу, дешево приобретут хорошие акции». Бюллетень «Гудбой энд Компани», цитата в «Нью-Йорк Таймс», пятница, 25 октября 1929 года.

Официальные заявления когда уже началось окончательное падение:

6) «Сейчас – время покупать акции. Сейчас – время вспомнить слова Дж. П. Моргана… что любой человек в Америке, играющий на понижение, разорится. Возможно, через несколько дней начнется паника медведей, а не паника быков. Скорее всего, еще много лет не будет таких низких цен на многие из тех акций, которые сейчас истерически продают». Р. В. Мак-Нил, рыночный аналитик, цитата в «Нью-Йорк Геральд Трибюн», 30 октября 1929 года.

«Покупайте надежные, проверенные акции, и вы не пожалеете». Бюллетень Е.А. Пирс, цитата в «Нью-Йорк Геральд Трибюн», 30 октября 1929 года.

«Есть и умные люди, которые сейчас покупают акции… Если не будет паники, а в нее никто всерьез не верит, акции ниже не опустятся». Р. В. Мак-Нил, финансовый аналитик, октябрь 1929 года.

7) «Снижаются цены на бумаги, а не на реальные товары и услуги… Сейчас в Америке идет восьмой год экономического подъема. Предыдущие такие периоды продолжались в среднем одиннадцать лет, то есть, до обвала у нас остается еще три года». Стюарт Чейз, американский экономист и писатель, «Нью-Йорк Геральд Трибюн», 1 ноября 1929 года.

«Обвал на Уолл-стрит не значит, что будет всеобщий, или хотя бы серьезный экономический спад… В течение шести лет американский бизнес уделял значительную часть своего внимания, своей энергии и своих ресурсов спекулятивной игре… И вот это неуместное, ненужное и опасное приключение закончилось. Бизнес вернулся домой, к своей работе, слава Богу, без повреждений, здоровый душой и телом и сильнее в финансовом отношении, чем когда-либо раньше». «Бизнес Уик», 2 ноября 1929 года.

«…хотя акции сильно упали в цене, мы верим, что это падение – временное, а не начало экономического спада, который приведет к продолжительной депрессии…» Гарвардское экономическое общество, 2 ноября 1929 года.

8) «…мы не верим в серьезный спад: по нашим прогнозам экономический подъем начнется весной, а осенью ситуация станет еще лучше». Гарвардское экономическое общество, 10 ноября 1929 года.

«Вряд ли спад на фондовом рынке будет долгим, скорее всего, он закончится уже через несколько дней». Ирвинг Фишер, профессор экономики Йельского университета, 14 ноября 1929 года.

«Паника на Уолл-стрит никак не скажется в большинстве городов нашей страны». Пол Блок, президент газетного холдинга «Блок», редакционная статья, 15 ноября 1929 года.

«Можно с уверенностью сказать, что финансовая буря закончилась». Бернард Барух, телеграмма Уинстону Черчиллю, 15 ноября 1929 года.

9) «Я не вижу в текущей ситуации ничего угрожающего или вызывающего пессимизм… Я уверен, что весной наступит оживление экономики и в течение наступающего года страна будет стабильно развиваться». Эндрю В. Меллон, министр финансов США, 31 декабря 1929 года.

«Я убежден, что благодаря принятым мерам мы восстановили доверие». Герберт Гувер, декабрь 1929 года.

«1930 год будет превосходным по количеству рабочих мест». Министерство труда США, Новогодний прогноз, декабрь 1929 года.

10) «У акций блестящие перспективы, по крайней мере, на ближайшее будущее». Ирвинг Фишер, кандидат экономических наук, начало 1930 года.

11) «…есть признаки того, что самая тяжелая фаза рецессии уже позади…» Гарвардское экономическое общество, 18 января 1930 года.

12) «Сейчас совершенно не о чем беспокоиться». Эндрю Меллон, министр финансов США, февраль 1930 года.

13) «Весной 1930 года закончился период серьезной озабоченности… Американский бизнес постепенно возвращается к нормальному уровню процветания». Джулиус Бернс, глава Национальной конференции по изучению бизнеса при президенте Гувере, 16 марта 1930 года.

«…перспективы по-прежнему благоприятные…» Гарвардское экономическое общество, 29 марта 1930 года.

15) «Хотя катастрофа произошла всего шесть месяцев назад, я уверен, что самое худшее позади, и продолжительными совместными усилиями мы быстро преодолеем спад. Банки и промышленность почти не затронуты. Эта опасность также благополучно миновала». Герберт Гувер, президент США, 1 мая 1930 года.

«…к маю или июню должен проявиться весенний подъем, который мы предсказывали в бюллетенях за ноябрь и декабрь прошлого года…» Гарвардское экономическое общество, 17 мая 1930 года.

«Господа, вы опоздали на шестьдесят дней. Депрессия закончилась». Герберт Гувер, ответ делегации, которая ходатайствовала об организации программы общественных работ, чтобы ускорить восстановление экономики, июнь 1930 года.

16) «…хаотичные и противоречивые движения бизнеса должны вскоре уступить дорогу продолжительному подъему…» Гарвардское экономическое общество, 28 июня 1930 года.

17) «…силы текущей депрессии уже на исходе…» Гарвардское экономическое общество, 30 августа 1930 года.

18) «Мы приближаемся к концу фазы падения в процессе депрессии». Гарвардское экономическое общество, 15 ноября 1930 года.

19) «На данном уровне вполне возможна стабилизация». Гарвардское экономическое общество, 31 октября 1931 года.

20) «Все сейфовые ячейки в банках и финансовых учреждениях опечатаны… и их разрешается открывать только в присутствии представителя налоговой службы». Президент Ф.Д. Рузвельт, 1933

Мнения о том, что американская экономика перегружена, настораживает многих инвесторов. И, возможно, уроки самого грандиозного краха рынка ценных бумаг, Нью-Йоркской фондовой биржи, более восьмидесяти лет назад, кому-то покажутся полезными.

После Первой Мировой войны Америку захлебнуло процветание и богатство. Это была новая эпоха Америки, покорение нищеты, процветание и признание во всем мире. В двадцатые годы в стране развивалось автомобилестроение, количество произведенных автомобилей возросло 8 миллионов, и в 1929 году превысило 23 миллиона. Рабочие места создавались автомобильной промышленностью, она стала основной в США. Электроэнергетика также переживала свой бум. В 1914 году электроэнергией снабжалось только 30 % американских предприятий, а к концу 1929 году этот показатель поднялся до 70 %. Производство пылесосов, электроплит, холодильников и огромного количества других бытовых приборов гигантскими шагами набирало свои обороты. За это время Нью-Йорк стал огромным мегаполисом с крупномасштабным строительством небоскребов.

Однако надвигающийся крах на Уолл-стрит круто изменит жизнь всей страны и всего мира, многие семьи окажутся в нищете, погрузив США, а вместе с ним и весь остальной мир в Великую депрессию.

В это утро на Уолл-стрит тысячи акционеров стояли вокруг здания биржи в Нью-Йорке. Тут же был премьер Уинстон Черчилль, вложивший (и впоследствии потерявший) в ценные бумаги, целое состояние. 400 конных полицейских, выслали городские власти, опасаясь штурма Нью-Йоркской фондовой биржи. В 10.00 начались торги. Все замирая наблюдали за индексом Доу-Джонса - 381,17 пункта. Акции, резко просевшие в среду, подорожали. За считанные минуты, ряд бумаг прибавили в цене от половины доллара, до 11 долларов за штуку. 10.10-10.25 – торги небольшими количествами бумаг шли ровно. 10.25 - внезапно на продажу появился большой объем акций «Дженерал Моторс». Не совсем обычное предложение для начала дня! Такие объемы предлагаются, как правило, в конце сессии. И вот здесь, что-то происходит и влечет большой перелом бычьего тренда. Цена одной акции «Дженерал Моторс» падает на 80 центов! В 10.30 брокеров на бирже стали заваливать приказами продавать по максимально возможной цене. Говоря современным фондовым языком, появился шквал рыночных заявок на продажу. 11.30. На балконе биржи – крики и стоны. Брокеры бегают и толкаются, сняв пиджаки, пытаясь выполнить клиентские приказы.

Телеграфная лента с ценами акций безнадежно отстала от реальных, стремительно падающих котировок. Брокеры требуют от клиентов немедленно пополнить маржу (обеспечение) под приобретенные ранее бумаги. Большинство инвесторов, не имея средств, не в состоянии это сделать. Открытые длинные позиции принудительно ликвидируются, что провоцирует лавину продаж и дальнейший ценовой обвал. Включается цепная реакция или принцип домино.

Владельцы пытаются избавиться от казавшихся прибыльными, вложений. По любой цене! Общий объем проданных бумаг в тот день составил почти 13 млн. штук. Неслыханное число. Но время антирекордов только началось…

В американском бизнесе, семья Мозеса и Вальтера Анненбергов одна из самых удачных сочетаний «отец-сын». Но последствия краха биржи 1929 года, для них стали прямо противоположными. Отец, правильно оценив состояние рынка, продал все свои акции за четыре рабочих дня до разгрома. Сын покупал акции до самой последней минуты и был разорен.

Легко понять преобладавший в то время образ мыслей. Акции могли стать единственным способом быстрого и легкого обогащения. Даже банки не удержались от значительных рыночных инвестиций, дающим возможность компенсировать крупные долги. По мере развития рынка ценных бумаг, люди вкладывали деньги в акции, которые обеспечивали бы им в дальнейшем получение хороших дивидендов каждый год. С ростом спекуляции на фондовой бирже, цены на акции стали неуклонно расти, а условия, по которым выплачивались дивиденды, остались прежними. Отдельные акции выросли в цене более чем на 400 %, несмотря на то, что ни разу не принесли дивидендов.

Каждому товару необходим свой покупатель. Чтобы поддержать темп экономического роста, возникает необходимость в рекламной индустрии, убеждавшей народ покупать. Отсутствие наличности в то время, с лихвой покрывалось кредитным бумом, начавшимся с покупки в рассрочку. Рост промышленности поднимал рост цен на акции. И 1928 году фондовый рынок в США стал популярным на уровне всей страны. На биржу подтянулись миллионы простых американцев. Многие брокеры искусственно подогревали спекулятивный ажиотаж, предлагая покупателям акций кредиты на абсурдно льготных условиях. Это было время самых низких процентных ставок, крайне облегчавших игру на бирже. Возможность покупки акций за счет денег, взятых взаймы у брокеров, позволяла людям с ограниченными средствами делать значительные рыночные инвестиции.

Объемы продаж взлетели с 3 миллионов акций в день до более чем 12 миллионов. Спекулятивная лихорадка становилась все более яростной. В состоянии эйфории находились десятки тысяч людей.

Типичным представителем этого времени стал молодой Вальтер Анненберг, сын богатого и известного издателя Мозеса Анненберга. И отец, и сын играли на бирже ценных бумаг. Мозес Анненберг был владельцем небольшой брокерской компании под названием “Annenberg, Stein and Company”, это не препятствовало его сыну проводить биржевые спекуляции с $4 млн и быть гарантом в получении соответствующих кредитов. У 21-летнего сына и его 53-летнего отца были разные подходы к инвестированию. Анненберг-старший вкладывал деньги в акции первоклассных компаний, таких, как “General Еlectric”, “Pullman” и “General Motors”. Его сын следовал той же модели, но его интересовали более рискованные акции - “Chrysler” и “RCA.

Вся Америка была охвачена безумием биржевой торговли акциями. Брокерские конторы открывались в вестибюлях отелей, продуктовых магазинов, на вокзалах. Позднее Вальтер Анненберг признался, что чувствовал себя непобедимым, когда его более мудрый отец советовал ему быть осторожнее и предупреждал о возможных последствиях. Акции одной из любимых компаний Анненберга-младшего – “RCAИ” выросли с 85 центов в 1928 до $5.49 в 1929 году. Многие не заметили туч, идущих со светлого горизонта. Корпорации расширяли свои производственные возможности, экономика Америки процветала. Нерегулируемый подъем производства привел к переизбытку товаров. К середине 1929 года некоторые отрасли начали испытывать падение спроса. Развивающиеся отрасли, использующие менее трудоемкие технологии, позволили себе сократить количество занятых на производстве рабочих. Появилась безработица, и денег стало не хватать.

Экономисты предупреждали, что биржевой бум долго не продержится, но американцы отказывались слушать. Индекс Доу-Джонса по итогам десяти лет увеличился на 255 процентов и к лету 1929 рынок акций гудел от этих новостей.

Рынок обвалился за несколько дней.

Четверг, 24 октября. После небольшого оживления на рынке начался крах, и в пятницу здравомыслящие инвесторы вышли из игры. Среди них был и Мозес Анненберг, продавший в тот день все свои акции и покинувший рынок. Его сын не последовал примеру отца, полагая, что ситуация носит временный характер. Он видел в этом падении всего лишь возможность покупать дешевые акции. Мозес Анненберг продал все свои акции за четыре дня до краха. Его 21-летний сын Вальтер потерял $3.4 миллиона (на сегодня примерно $32 миллиона), так как продолжал покупать акции до самого конца. Большинство частных инвесторов Америки разорились, и только лишь тем немногим, которые вовремя поняли, что происходит, удалось выстоять. Автомобили, стоившие $1,000, за неделю подешевели до $100.

В этот день на рынке произошла самая настоящая массовая паника. Индекс Доу-Джонса упал на 30.57 пунктов. $30 млрд. долларов ($300 миллиардов сегодняшними деньгами) просто исчезли из экономики и с брокерских счетов биржевых спекулянтов. Огромная масса акций обесценилась. Многие компании остались без цента и были вынуждены провести массовые временные увольнения. Спад на рынке продолжался и в последующие недели, принеся только в октябре месяце убытков на общую сумму в $46 миллиардов. Из-за огромных потерь денег началась общая паника, люди снимали сбереженные средства в банках, что фактически привело к банкротству. Вся Америка стала нищей за несколько недель, люди продавали все, чтобы выжить. Началась Великая Депрессия…

Узнать о торговых площадках, на которых производится торговля ценными бумагами и их производными инструментами подробнее, можно прочитав статью Индикаторы биржевых данных на нашем портале для трейдеров.

Пузырь на Уолл-Стрит

Двадцатые годы в Америке прошли под знаком потребительской революции и последующего спекулятивного бума. Тогда рынок акций рос опережающими темпами — с 1928 по 1929 гг. средняя стоимость ценных бумаг взлетела на 40 % годовых, а оборот торговли увеличился с 2 млн акций в день до 5 млн.

Следом за разорившимися акционерами один за другим стали закрываться банки, которые активно выдавали кредиты на покупку ценных бумаг, а после биржевой паники признали, что не могут вернуть долги. За банкротствами финансовых учреждений потянулись банкротства предприятий — без возможности получить кредиты заводы и разного рода организации не могли существовать дальше. Следствием масштабного банкротства предприятий стал катастрофический рост безработицы.

Годы кризиса

«Чёрный октябрь» 1929 года принято считать началом Великой депрессии. Впрочем, одного только биржевого краха было явно недостаточно для запуска столь масштабного экономического коллапса. Экономисты и историки по сей день спорят об истинных причинах возникновения Великой депрессии. Прежде всего, стоит отметить, что кризис начался не на пустом месте. За несколько месяцев до биржевого спада американская экономика уже уверенно скатывалась в рецессию — промышленное производство сокращалось 20-процентными темпами, одновременно с ним снижались оптовые цены и доходы населения.

По версии ряда экспертов, Великую депрессию спровоцировал кризис перепроизводства товаров. В те годы их невозможно было купить из-за ограничения объёмов денежной массы — доллары привязывались к золотому запасу. Другие экономисты убеждены, что не последнюю роль сыграло окончание Первой мировой войны. Дело в том, что американская экономика сильно зависела от оборонных заказов, а после того, как наступил мир, их число сократилось, что и привело к рецессии в военно-промышленном комплексе США. Среди остальных причин, вызвавших кризис, экономисты называют неэффективную денежную политику Федеральной резервной системы США и повышение пошлин на импортные товары. Закон Смита-Хоули, призванный защитить внутреннее производство, привёл к снижению покупательской способности. А поскольку 40-процентная пошлина на импорт усложнила реализацию продукции европейских поставщиков в США, кризис перекинулся на страны Старого света.

Сильнее всех от кризиса, зародившегося в Америке, пострадали Германия и Великобритания. За несколько лет до краха Уолл-Стрит Лондон возродил золотой стандарт, приписав фунту довоенный номинал. Британская валюта стала переоценённой, из-за чего английский экспорт вырос в цене и перестал быть конкурентоспособным. Чтобы поддержать фунт, Великобритании не оставалось ничего другого, как брать кредиты за океаном, в США. И когда Нью-Йорк содрогнулся от «чёрного четверга» и остальных предвестников Великой депрессии, кризис двинулся в сторону Туманного Альбиона. А оттуда пошла цепная реакция по всем европейским государствам, только оправившимся от Первой мировой.

В начале 30-х годов Америка пережила две банковские паники — вкладчики бросились массово отзывать депозиты, а большинство финансовых учреждений были вынуждены остановить выдачу кредитов. Затем начались банкротства банков, из-за чего вкладчики потеряли 2 млрд долларов. С 1929 года денежная масса по номиналу снизилась на 31 %. На фоне удручающего состояния национальной экономики стремительно падали доходы населения, треть работоспособных американцев стали безработными. Гражданам не оставалось ничего другого, как выходить на митинги. Самой резонансной демонстрацией стал так называемый «голодный марш» 1932 года в Детройте, когда своё недовольство выразили оставшиеся без работы сотрудники завода Ford. Полиция и частная охрана Генри Форда открыли по митингующим огонь, жертвами которого стали четыре человека, и более шестидесяти рабочих получили ранения.

«Новый курс» Рузвельта

Реанимация американской экономики началась после того, как в марте 1933 года страну возглавил Теодор Рузвельт , которому удалось обратить депрессию в подъём. Достигнуть перелома удалось благодаря политике «сильной руки». Новый президент избрал путь на принципиальное вмешательство и государственное регулирование процессов. Для стабилизации денежной системы была проведена насильственная девальвация доллара, временно закрылись банки (потом, при повторном открытии, им помогли кредитами). Деятельность крупных промышленных предприятий была регламентирована практически на плановом уровне — с квотами продукции, установлением рынков сбыта, предписаниями по уровням заработных плат. Вдобавок был отменён сухой закон, за счёт чего правительство получило серьёзную прибыль в виде акцизов.

Говорят, после краха 1929 года на всех биржах были приняты правила, которые должны предотвратить подобное в дальнейшем. Однако никаких правил для экономических аналитиков и экспертов вроде бы не разработали. А зря.

В эти дни 86 лет назад, 24−29 октября 1929 года, произошел Великий биржевой крах на Уолл-стрит в Нью-Йорке, давший старт Великой депрессии - глобальному мировому экономическому кризису, затронувшему полмира и в некоторой степени преодоленному только благодаря «Новому курсу» Ф. Д. Рузвельта и началу Второй мировой войны.

Наверное, нет в мире взрослых людей, которые бы никогда не слышали об этом событии, оставившем глубокий след в памяти человечества. Многие знают и основные вехи этого грандиозного обрушения биржи: «черный четверг» 24 октября - начало паники на бирже и падения курса акций, «черная пятница» 25 октября - продолжение падения, «черный понедельник» 28 октября - еще один скачок стоимости акций вниз и «черный вторник» 29 октября - полный обвал, вынужденно продано 16 млн акций на сумму $10 млрд - в 2 раза больше, чем США потратили на Первую мировую войну.

Некоторые знают, что краху 1929 года предшествовал небывалый рост спекуляций на фондовой бирже, участие в которых в погоне за легкими деньгами и «длинным долларом» принимали (на заемные деньги!) миллионы простых американцев, не очень хорошо понимавших в экономике, но зато очень доверявших выступлениям экономистов и экспертов, а также рекламе возможности быстро разбогатеть, играя на бирже.

И уж совсем мало кто хочет понять, что ответственность за Биржевой крах 1929 г. и последовавшую за ним Великую депрессию несут те самые экономисты и эксперты, экспертное сообщество, как сказали бы сейчас, которые категорически не желали замечать реальность и, несмотря ни на что, продолжали обманывать граждан до, во время и еще долго после краха на бирже.

Цитаты «экспертов» «Война и мир », - Читатель может сам предположить мотивы, которые побуждали этих экспертов высказываться именно таким образом.

Всё хорошо, прекрасная маркиза…

«В наше время больше обвалов не будет», - Джон Мейнард Кейнс, 1927 год.

«Я не могу не возразить тем, кто утверждает, будто мы живем в раю для глупцов, и процветание нашей страны неизбежно пойдет на спад в ближайшем будущем», - Е.Х.Х. Симменс, президент нью-йоркской биржи, 12 января 1928 года.

«Нашему постоянному процветанию не будет конца», - Майрон Е. Форбс, президент «Пирс Эрроу Мотор Кар Ко.», 12 января 1928 года.

«Никогда еще перед Конгрессом Соединенных Штатов, собравшимся рассмотреть положение дел в стране, не открывалась такая приятная картина, как сегодня. Во внутренних делах мы видим покой и довольство… и самый длинный в истории период процветания. В международных делах - мир и доброжелательность на основе взаимопонимания», - Калвин Кулидж, 4 декабря 1928 года.

«Возможно, котировки ценных бумаг и снизятся, но не будет никакой катастрофы», - Ирвинг Фишер, видный американский экономист, «Нью-Йорк Таймс», - 5 сентября 1929 года.

«Положение в американской промышленности - отличное. Рынки - в превосходном состоянии», - Чарльз Митчелл, президент «Нэшнл сити бэнк», - 15 октября 1929 года.

«Котировки поднялись, так сказать, на широкое горное плато. Вряд ли в ближайшее время, или даже вообще, возможно их падение на 50 или 60 пунктов, как это предсказывают медведи. Я думаю, что в ближайшие месяцы рынок ценных бумаг значительно поднимется», - Ирвинг Фишер, видный американский экономист, 17 октября 1929 года.

«Фундаментальная экономика страны - производство и распределение товаров - находится на прочной и благоприятной основе», - президент США Герберт Гувер, 24 октября 1929 года.

«Это падение не окажет значительного влияния на экономику», - Артур Рейнольдс, президент «Континентал Иллинойс Бэнк оф Чикаго», - 24 октября 1929 года.

Положение на бирже «в целом устойчиво», и «с финансовой точки зрения состояние дел лучше, чем когда-либо в последние месяцы… Худшее осталось позади», - Заявление 35 крупнейших банковских домов Уолл-стрит, 24 октября 1929 года.

«Вчерашнее падение не повторится… Я не боюсь подобного снижения», - Артур А. Лосби, президент «Экуитабл Траст Компани», 25 октября 1929 года.

«Мы считаем, что основы Уолл-стрит не затронуты, и те, кто может позволить себе заплатить сразу, дешево приобретут хорошие акции», - Бюллетень «Гудбой энд Компани», цитата в «Нью-Йорк Таймс», 25 октября 1929 года.

«Есть и умные люди, которые сейчас покупают акции… Если не будет паники, а в нее никто всерьез не верит, акции ниже не опустятся», - Р. В. Мак-Нил, финансовый аналитик, 28 октября 1929 года.

«Сейчас - время покупать акции. Сейчас - время вспомнить слова Дж. П. Моргана… что любой человек в Америке, играющий на понижение, разорится. Возможно, через несколько дней начнется паника медведей, а не паника быков. Скорее всего, еще много лет не будет таких низких цен на многие из тех акций, которые сейчас истерически продают», - Р. В. Мак-Нил, рыночный аналитик, цитата в «Нью-Йорк Геральд Трибюн», 30 октября 1929 года.

«Покупайте надежные, проверенные акции, и вы не пожалеете», - Бюллетень Е.А. Пирс, цитата в «Нью-Йорк Геральд Трибюн», 30 октября 1929 года.

«Снижаются цены на бумаги, а не на реальные товары и услуги… Сейчас в Америке идет восьмой год экономического подъема. Предыдущие такие периоды продолжались в среднем одиннадцать лет, то есть до обвала у нас остается еще три года», - Стюарт Чейз, американский экономист и писатель, «Нью-Йорк Геральд Трибюн», 1 ноября 1929 года.

«Обвал на Уолл-стрит не значит, что будет всеобщий, или хотя бы серьезный экономический спад… В течение шести лет американский бизнес уделял значительную часть своего внимания, своей энергии и своих ресурсов спекулятивной игре… И вот это неуместное, ненужное и опасное приключение закончилось. Бизнес вернулся домой, к своей работе, слава Богу, без повреждений, здоровый душой и телом и сильнее в финансовом отношении, чем когда-либо раньше», - «Бизнес Уик», 2 ноября 1929 года.

«Хотя акции сильно упали в цене, мы верим, что это падение - временное, а не начало экономического спада, который приведет к продолжительной депрессии…» - Гарвардское экономическое общество, 2 ноября 1929 года.

«Мы не верим в серьезный спад: по нашим прогнозам экономический подъем начнется весной, а осенью ситуация станет еще лучше», - Гарвардское экономическое общество, 10 ноября 1929 года.

«Вряд ли спад на фондовом рынке будет долгим, скорее всего, он закончится уже через несколько дней», - Ирвинг Фишер, профессор экономики Йельского университета, 14 ноября 1929 года.

«Паника на Уолл-стрит никак не скажется в большинстве городов нашей страны», - Пол Блок, президент газетного холдинга «Блок», редакционная статья, 15 ноября 1929 года.

«Можно с уверенностью сказать, что финансовая буря закончилась», - Бернард Барух, телеграмма Уинстону Черчиллю, 15 ноября 1929 года.

«Я не вижу в текущей ситуации ничего угрожающего или вызывающего пессимизм… Я уверен, что весной наступит оживление экономики, и в течение наступающего года страна будет стабильно развиваться», - Эндрю В. Меллон, министр финансов США, 31 декабря 1929 года.

«Я убежден, что благодаря принятым мерам мы восстановили доверие», - Герберт Гувер, декабрь 1929 года.

«1930 год будет превосходным по количеству рабочих мест», - Министерство труда США, Новогодний прогноз, декабрь 1929 года.

«У акций блестящие перспективы, по крайней мере, на ближайшее будущее», - Ирвинг Фишер, кандидат экономических наук, начало 1930 года.

«Есть признаки того, что самая тяжелая фаза рецессии уже позади…» - Гарвардское экономическое общество, 18 января 1930 года.

«Сейчас совершенно не о чем беспокоиться», - Эндрю Меллон, министр финансов США, февраль 1930 года.

«Весной 1930 года закончился период серьезной озабоченности… Американский бизнес постепенно возвращается к нормальному уровню процветания», - Джулиус Бернс, глава Национальной конференции по изучению бизнеса при президенте Гувере, 16 марта 1930 года.

«Перспективы по-прежнему благоприятные…» - Гарвардское экономическое общество, 29 марта 1930 года.

«Хотя катастрофа произошла всего шесть месяцев назад, я уверен, что самое худшее позади, и продолжительными совместными усилиями мы быстро преодолеем спад. Банки и промышленность почти не затронуты. Эта опасность также благополучно миновала», - Герберт Гувер, президент США, 1 мая 1930 года.

«К маю или июню должен проявиться весенний подъем, который мы предсказывали в бюллетенях за ноябрь и декабрь прошлого года…» - Гарвардское экономическое общество, 17 мая 1930 года

«Господа, вы опоздали на шестьдесят дней. Депрессия закончилась», - Герберт Гувер, президент США - в ответе делегации, которая ходатайствовала об организации программы общественных работ, чтобы ускорить восстановление экономики, июнь 1930 года.

«Хаотичные и противоречивые движения бизнеса должны вскоре уступить дорогу продолжительному подъему…» - Гарвардское экономическое общество, 28 июня 1930 года

«Силы текущей депрессии уже на исходе…» - Гарвардское экономическое общество, 30 августа 1930 года

«Мы приближаемся к концу фазы падения в процессе депрессии», - Гарвардское экономическое общество, 15 ноября 1930 года.

Однако приведенные выше цитаты… слишком знакомы. И не потому, что мы все так хорошо знаем историю Биржевого краха 1929 года, а потому, что подобные фразы вместе или порознь можно прочесть в любом экономическом обзоре, в любой статье или заметке по экономике в СМИ и сегодня, хотя их пишут новые люди - наверное, правнуки тех легендарных экспертов и экономистов, которые «сопровождали» начало Великой депрессии в США. И это наводит на мрачные размышления…