В политике, как и во всей общественной жизни, не идти вперед - значит быть отброшенным назад.

Ленин Владимир Ильич

Теория официальной народности возникла в годы царствования Николая 1; эта теории основывалась на принципах православной веры, самодержавия и народности. Данная идеология впервые была озвучена в 1833 году графом Уваровым, который в Российской Империи занимал пост министра народного Просвещения.

Основное содержание теории

Правительство Николая 1 стремилось создать в России идеологию, которая отвечает потребностям государства. Реализацию этой идеи доверили С.С. Уварову, который 19 ноября 1833 года направил в адрес императора специальный доклад, под названием «О некоторых общих началах, могущих служить руководством при укреплении Министерства».

В этом докладе он отмечал, что в России есть только три незыблемых понятия:

• Самодержавие. Уваров искренне верил, что русский народ не разделяет таких понятий как «царь» и «страна». Для людей это все является единым, гарантирующим счастье, силу и славу.
• Православие. Народ в России является религиозным, и почитает духовенство наравне с государственной властью. Религия можно решать вопросы, которые нельзя решить самодержавием.
• Народность. Основа России кроется в единении всех народностей.

Общая суть новой концепции сводилась к тому, что русский народ и так развит, а государство является одним из лидирующих в мире. Поэтому никаких коренных изменений проводить не нужно. Единственное что требовалось, это развивать патриотизм, усиливать самодержавие и позиции церкви. В дальнейшем сторонники данной программы использовали в своей деятельности лозунг «Самодержавие. Православие. Народность».

Необходимо отметить, что принципы, которые были изложены в теории официальной народности, не являлись новыми. Еще в 1872 году А.Н. Пыпин в своих литературных произведениях приходил точно к таким же выводам.

Недостатки новой идеалогии

Теория Уварова была логичной и многие политические деятели ее поддержали. Но так же было и очень много критиков, которые в массе своей выделяли два недостатка теории:

• Она опровергла любое созидание. Фактически в документе происходило констатация факта, что является важным для российского народа, и что его сплачивает. Никаких предложений о развитии не было, поскольку и так все идеально. Но обществу нуждалось в конструктивном развитии.
• Концентрация только на положительной стороне. У любой народности есть как достоинства, так и недостатки. Официальная же теория блог акцентировала только на положительное, отказываясь принимать отрицательное. В России было множество проблем, которые было нужно решать, идеология официальной народности такую необходимость отрицала.

Реакция современников

Естественно, что недостатки новой идеологии были очевидны для всех мыслящих людей, но лишь единицы решались озвучивать вслух свою позицию, опасаясь негативной реакции государства. Одним из немногих, кто решил высказать свою позицию, был Петр Яковлевич Чаадаев. В 1836 году журнал «Телескоп» опубликовал «Философское письмо», в котором автор отмечал, что Россия фактически изолировать себя от Европы.

Государство создало в стране обстановку самоуверенного национализма, который базировался не на реальном положении дел, а на застое общества. Автор подчеркивает, что в России нужно активно развивать идейные течения и духовную жизнь общества. Реакция правительства Империи была парадоксальной - Чаадаева объявили сумасшедшим и посадили под домашний арест. В этом была официальная позиция государства и лично императора Николая 1, при котором теория официальной народности на долгие годы стала основным идейным документом в стране. Эту теорию распространяли все, кто имел хоть какое-то отношение к государству.

Литература

• История России 19 век. П.Н. Зырянов. Москва, 1999 "Просвещение"
• Доклады Уварова императору Николаю 1.
• Официальная народность. Р. Вортман. Москва, 1999.

Важным фактором, влиявшим на развитие правоведения, было развитие народного образования. В 1802 г. было образовано Министерство народного просвещения, открыты университеты в Дерпте, Казани, Харькове, Петербурге и лицеи - Царскосельский и Демидовский (в Ярославле). В 1835 г. открыто Училище правоведения в Петербурге. Возникновение системы народного просвещения означало и формирование официальной образовательной концепции, своего рода государственного стандарта.

Огромную роль в формулировании и развитии государственной идеологии сыграл министр народного просвещения С. С. Уваров. Он был талантливым администратором, добивался для учителей приличного жалования, доказывал необходимость хорошего образования в стране, содействовал открытию специальных юридических учебных заведений.

Как чиновник и верноподданный, Уваров требовал от ученых неукоснительного подчинения дисциплине, установленной свыше, поэтому среди научной общественности считался реакционным деятелем. Такой ярлык закрепился за С. С. Уваровым и в советской исторической школе.

Первая половина XIX в. характеризуется формированием официальной государственной историко-идеологической теории. Эта теория была сформулирована в трудах известного историкам. П. Погодина (1800-1875). Теория, сформулированная М. П. Погодиным, получила название "официальной народности" и заключалась в триединстве "самодержавия, православия, народности". Теория официальной народности развивала устаревшее учение "естественного права и общественного договора" и идеализировала отечественную историю. Исторический процесс подавался в соответствии с официальной концепцией правительства. "Официальная народность" была выгодна самодержавию и являлась неотъемлемой частые государственной идеологии.

Самодержавие - главное звено в триаде официальной концепции - традиционная форма правления России, исторически сложившееся единство власти и общества. Православие - второе звено концепции - сформировавшиеся и незыблемые устои русского общества, основа духовной жизни. Народность означала отсутствие в России антагонистических противоречий между группами общества при наличии двух первых звеньев концепции. Поэтому "самодержавие, православие и народность" - неразрывные звенья одной цепи, каждое из которых не может существовать независимо от других. По этой причине устои русского общества подлежали "охранению" от чужеродного, европейского влияния.

Самобытность исторического развития России, монархический менталитет народа Погодин отразил в публикациях в журналах "Московский вестник", "Москвитянин" и в крупных монографических исследованиях: "О происхождении Руси" (М., 1825), "Исследования, замечания, лекции о русской истории" (в 7 т., М., 1846-1857), "Древняя русская история до монгольского ига" (в 3 т., М., 1871). Кроме того, М. П. Погодин был одним из приверженцев норманнской теории наряду с такими историками, как А. Л. Шлёцер, А. Куник, И. Эверс. Названные историки рассматривали проблему с позиции скандинавского происхождения древнерусского этноса, а И. Эверс исходил из норманнских корней отечественных государственно-правовых институтов, воспринятых на Руси. Он являлся автором книги "Древнее русское право в историческом его раскрытии" (СПб., 1835), которая первоначально была издана на немецком языке. Эверс - основоположник родовой теории в истории русского государства. В качестве исторической базы он использовал договоры древнерусских князей с греками и "Русскую Правду" (в краткой редакции).

Теорию официальной народности через свое ведомство насаждал С. С. Уваров. Усилиями этого чиновника теория стала доминирующей, она отражалась на страницах Журнала Министерства народного просвещения, популяризировалась талантливым историком Н. Г. Устряловым.

Устрялов Н. Г. (1805-1870) относился к ученым, "поддерживавшим точку зрения Правительства и Синода". По этой причине его работы, имевшие известность в 1840-1860-х годах, в советское время были преданы забвению.

Автор развивал прагматический подход в изучении истории, т.е. серьезно относился к методике исследования и систематизации источников. Следовательно, необходимо отличать "охранительную" концепцию автора от его глубокого научного анализа исторического процесса. Более того, на примере Устрялова можно продемонстрировать, что официальная концепция правительства может не вредить творческому исследованию, а способствовать его развитию. Устрялов не относился к историкам права, тем не менее в его работах осуществлена качественная систематизация юридических источников и обосновано научное историческое исследование. Автор строил свое исследование в основном на письменных источниках, в которых выделял сказания современников и акты государственные. Поскольку он придерживался прагматического подхода, актам государственным придавалось большее значение, а достоверность сказаний современников проверялась через акты государственные и обосновывалась официальной концепцией правительства. Такой методологический подход значительно усиливал историко-правовую направленность исследования, а комментарии правовых актов с официальных позиций добавляли изложению истории объективность.

Основной труд Н. Г. Устрялова "Русская история" выдержал при жизни автора пять изданий, последнее из которых было дополнено "Историческим обозрением царствования Николая I". Это издание было опубликовано в двух томах в 1855 г. Устрялов разделял русскую историю на два периода - древний и новый, каждому из которых посвятил одну из двух частей своего исследования. Рубежом периодов автор считал царствование Петра Великого. В каждом из периодов выделялись локальные временные промежутки, дробившиеся на периоды правления. Так, в древней истории России на актовом материале показаны "славянское, византийское и норманнское начала русской государственной жизни". Затем в этом же периоде рассмотрено монгольское и польское влияние на русскую государственность и право. Древняя "Русская история" содержит повествование и комментарии многочисленного актового материала. Среди актов помимо "Русской Правды", Судебников и Уложения 1649 г. рассматриваются грамоты русских правителей и исходившие от церковных властей. Лучшими изданиями историко-правового материала Н. Г. Устрялов назвал четырехтомное "румянцевское" собрание государственных грамот и договоров, археографические издания Академии наук и первые два тома Полного собрания законов Российской империи. Источниками новой истории служили последующие тома ПСЗРИ, архивы I и III Отделений Собственной Его Императорского Величества канцелярии, другие собрания актов. Следует добавить, что источники сопоставлялись с "официальными известиями" о различных событиях из Санкт-Петербургских ведомостей, в которых публиковалась государственная хроника.

Современный Устрялову период русской истории охватывает время от "устройства России Петром I" до "развития законодательства 1822-1855 годов". События приводятся в том же порядке по периодам правления русских царей, но в каждой главе есть параграфы, излагающие "внутреннее устройство" и законодательство России. В совокупности получается достаточно подробный пересказ законов из ПСЗРИ с их официальными комментариями. Здесь особое значение имею! главы, рассматривающие внутриполитическую деятельность русских царей в XIX в., поскольку эти главы редактировались Николаем I и отражали уже взгляды современника, правителя России на происходящее в стране.

"Устройство России" Петром I Устрялов разделяет на два периода. Первый период характеризует "начало государственного преобразования России" в 1699-1709 гг., второй период рассматривается как углубление реформ в 1709-1725 гг., Автор почти не касался причин петровских преобразований, ограничившись пересказом впечатлений, которые произвели на молодого царя его путешествия по Европе в составе "Великого посольства". Надо полагать, что личностный фактор был основным в "начале реформ" сразу же после возвращения Петра I в Россию, только затем отмечается необходимость совершенствования армии и экономики во время Северной войны. По крайней мере рубеж периодов - 1709 г. - объясняется "блистательными победами и завоеваниями Петра". Во втором периоде реформы обрели систематичность и целенаправленность, сформировалась сословная политика, "совершенно новые основания получило государственное управление". Устрялов рассматривал петровские реформы как итог длительной сословной политики. В результате преобразований основанием дворянского звания стала служба государству. "Среднее сословие" получило экономические льготы, право собственного суда и самоуправления в ратуше по европейскому образцу, что освободило горожан от административного произвола воевод и дьяков. Политика Петра I по отношению к крестьянам также рассматривалась как положительная. Устрялов писал: "При Михаиле Федоровиче и Алексее Михайловиче определили положение земледельцев, дотоле колебавшееся между укреплением к земле и свободою перехода, но не вполне решили этот вопрос, бывший источником многих неустройств, и не уничтожили различия между вотчинами и поместьями. Петр укрепил крестьян окончательно введением ревизии, или подушной переписи: она уравняла казенные подати, обогатила казну, обнаружила государственные силы и вообще содействовала порядку". Общий смысл цитаты, кроме прочего, содержит официальную трактовку автором крепостного состояния как объективного блага для крестьян того времени. При этом вместо термина "закрепощение" автор использовал слово "укрепление", под которым понималось улучшение положения сельского населения, "чтобы народы, подвластные его (т.е. Петра I. -В. Ц.) скипетру, гордились именем россиян".

В таком же исключительно положительном ракурсе изложена суть государственного управления, введенного при Петре I. Шведский порядок коллегиальной системы 1716 г., формирование Сената европейского типа в 1711-1718 гг., административные реформы позволили укрепить финансовую систему, создать боеспособное войско и вообще "даровать отечеству лучшую жизнь во всех условиях бытия гражданского".

Преемники "Петра Великого до Екатерины II", как и в исследованиях других авторов, рассмотрены обзорно. Период дворцовых переворотов традиционно не привлекает внимания исследователей. Впрочем, Устрялов пытался проследить преемственность внутренней политики правителей России того времени, однако безуспешно. "Россия к 1762 г." показана таким образом, что до Екатерины II Петр не имел себе достойного преемника. Все лица, управлявшие после Петра судьбой России около 40 лет, хотели довершить его планы, но это было им не по силам.

В периоде правления Екатерины II кратко рассмотрено формирование новой структуры "внутренних учреждений России". Устрялов ограничился кратким пересказом только части обозначенных им из Собрания законов. В названной главе пересказываются в основном "учреждения губерний" и "жалованные грамоты" 1785 г. Кроме того, интерес представляє! только обзор "устройства государственных финансов". Устрялов рассмотрел историю российской денежной системы середины XVIII в. Активная внешняя и внутренняя политика Екатерины требовала значительных затрат, но при этом основой регулирования экономики были не фискальные меры, а денежная реформа. Так, в 1768 г. учрежден ассигнационный, а затем заемный банк. 1 января 1769 г. был введен стабильный ассигнационный рубль, а государственные банки способствовали привлечению денег в казну. Таким образом, удачная финансовая политика в России способствовала экономическому рост) второй половины XVIII в.

При обзоре историко-правового развития России первой половины XIX в. Устрялов в большей степени исходил из официальной государственной концепции, поскольку этот период соприкасался с современностью. В рукописи "Русской истории" главы о внутренних учреждениях подверглись особенно пристрастной личной цензуре Николая I. С точки зрения историко-теоретического подхода именно эти главы выражаю! "реакционную сущность самодержавия периода кризиса феодально-крепостнической системы". Однако указанная часть работы в концентрированном виде объясняет логику законотворчества российских самодержцев с их личностной точки зрения -людей, наделенных всей полнотой власти в стране. Поэтому самоанализ внутренней политики Александра ] и Николая I в обработке Н. Г. Устрялова, несомненно, представляет научный интерес.

Итогом политики Александра I в видении современника его царствования было "перерождение России" в страну, "организованную для блага своих подданных". В чем заключалась логика такой трансформации государства? Во-первых, царь восстановил действие прогрессивных законов времен Екатерины II, отменив наиболее одиозные нововведения Павла I. Первоначально речь шла о законах, направленных на подтверждение прав "благородного дворянского сословия и облегчения участи земледельцев". Объективно на первых правитель мог опереться в проведении своей политики, вторые являлись основным податным сословием. В развитии этих сословий правительство было заинтересовано в первую очередь. Купечество рассматривалось как сословие, пополняющееся за счет поступления в его третью гильдию государственных крестьян. Саморазвитие купечества поддерживалось льготами, способствовавшими переходу из низшей гильдии в последующие, вторую и первую гильдии. "Увеличению крепостного состояния был положен решительный предел прекращением раздачи земель в собственность частным лицам". Такая сословная политика корректировалась внешнеполитическими факторами посредством таможенных тарифов 1810 и 1820 гг.

Итак, сословная политика была одной из составляющих экономических успехов России первой четверти XIX в. Другой причиной динамического развития страны Н. Г. Устрялов считал реформы в области управления и народного образования. Манифест 8 сентября 1802 г. о введении министерств и совершенствование отраслевого управления по законам 1810,1817, 1819 и 1824 гг. позволили эффективнее проводить финансовую, коммерческую и социальную политику, что было невозможно при старой коллегиальной системе. Так, в 1810 г. было образовано министерство полиции, упразднено министерство коммерции с перераспределением функций последнего между министерствами полиции и финансов. В 1817 г. укрупнению подлежало министерство просвещения за счет слияния с ним управления делами вероисповеданий. Эти меры способствовали концентрации управления. Если необходимость в крупных министерствах отпадала, они вновь разделялись, как министерство народного просвещения в 1824 г. Кроме того, реформу образования Устрялов считал одним из факторов успешной политики дореформенной России, так как страна впервые получила целый штат высокопрофессиональных чиновников, педагогов, офицеров из представителей всех сословий.

Политика Николая I была продолжением преобразований своего предшественника. Глава "Законодательство (1826- 1855)" подробно, с позиции современника, рассматривает кодификационную деятельность М. М. Сперанского. Значение законотворчества того времени отражено в словах Н. Г. Устрялова: "Сперанский приступил к сооружению величественного памятника, на который с почтением будет смотреть отдаленное потомство. Он обессмертил свое имя".

Причину успешной кодификационной деятельности Сперанского историк видел не только в таланте и энергии чиновника Собственной Его Императорского Величества канцелярии, но и в методике составления Свода законов. Прежде всего. Сперанский исследовал архивы органов, пытавшихся систематизировать отечественные законы за последние 126 лет. Затем были исследованы сборники законов, издававшиеся частными лицами. Сперанский провел сравнительный анализ официальных и неофициальных публикаций законов и пришел к выводу, что привести в порядок законы можно двумя методами. Первый метод заключался в составлении полного перечня законов и публикации их в хронологическом порядке при переиздании действующих отдельным сборником. Второй метод предполагал составление нового Уложения. Был избран первый метод, который к 1830 г. позволил выпустить 45 томов первого издания Полного собрания законов Российской империи, а затем и второе издание Собрания. Этот этап работы был окончен в 1832 г. изданием Свода законов Российской империи в 15 томах. Опыт работы II Отделения был признан позитивным и царь повелел: "Все, что после 1 января состоялось или по общему движению законодательства впредь состоится, буде! по порядку тех же книг и с указанием на их статьи распределяемо, в ежегодном Продолжении, и таким образом состав законов, единожды устроенный, сохранится всегда в полноте его и единстве". Уголовный кодекс составлялся М. М. Сперанским в том же порядке и был издан после его смерти. Так появилось Уложение о наказаниях уголовных и исправительных от 15 апреля 1845 г. Устрялов, отдавая должное труду Сперанского, сообщал об огромном вкладе в кодификационную деятельность самого Николая I, министра юстиции Д. В. Васильева и главноуправляющего II Отделением Д. Н. Блудова.

Таким образом, политический фактор в развитии государства и права в работах Устрялова считался основным и определяющим по отношению к социальному и экономическом} аспектам. Как видно из историографического обзора, многие современники Устрялова оперировали совокупностью социально-экономических и политических факторов, отказываясь от идеологических парадигм. Поэтому прогрессивные историки считали Устрялова "устаревшим современником", сам автор "Русской истории" не любил отвечать на критические замечания своих оппонентов. В советское время на историка повесили ярлык "апологета царской реакции", таким образом подменив предмет его научного исследования политическими убеждениями человека. О вкладе автора в развитие методики исторического исследования, разработку теоретических проблем исторического познания вскоре забыли или стали представлять это в негативном свете. Только в последнее время появились исследования, объективно оценивающие значение научного творчества Н. Г. Устрялова.

Большой вклад в зарождавшуюся российскую юриспруденцию внесли преподаватели вузов - 3. Горюшкин, А. Куницын, Н. Сандунов, Л. Цветаев и др. Они также были сторонниками официальной идеологии.

Итак, политико-правовая мысль России первой половины XIX в. представлена тремя основными течениями: официальная доктрина, умеренно-либеральное и революционно-демократическое направления. В каждом из названных течений прослеживается целая гамма теорий в философии, юриспруденции и историко-правовой науке. Тенденции, зародившиеся в дореформенной России, во многом повлияли на последующий период развития общественной мысли (середина и вторая половина XIX в.).

Теория официальной народности вошла в отечественную историографическую и литературную мысль, как пример крайне консервативного представления о государственной политике. Откровенно говоря, такой взгляд на нее был вполне обоснован. Середина XIX века (и в частности период правления Николая II) в России отметился высокой степенью реакционности и противодействия западноевропейским веяниям демократизации, ограничения монархической власти и так далее. Показательно в этой связи, например, прозвище Николая II, которого называли жандармом Европы.

Теория официальной народности как реакция на просвещение

Уже самое начало правления нового императора было отмечено военными беспорядками и попыткой свершения государственного переворота. Речь идет, конечно же, о восстании декабристов 14 декабря 1825 года, в день, когда свежеиспеченный царь принимал присягу перед сенаторами и вступал в свои августейшие права. Попытка переворота провалилась, да и не стала чем-то значительным, если ее рассматривать как отдельный факт. Однако она стала весьма показательной: необходимость широкомасштабных реформ в государстве стала очевидной уже даже для светских аристократов и офицеров армии. В Европе уже давным-давно было упразднено прикрепление крестьян к земле, проведены процессы огораживания и приняты другие стимулы, способствующие промышленному развитию, формированию капиталистических отношений, новых социальных слоев (в первую очередь рабочего класса и буржуазии). На фоне всего этого прогресса в западных государствах Российская империя все больше тормозила свое развитие пережитками феодальных отношений, натурального хозяйства и неповоротливого государственного аппарата. Такое общество все меньше соответствовало реалиям современности. Еще более яркими примерами такого отстающего развития были Турция и Иран. Государства, еще не так

давно наводившие страх на всю Европу, османские султаны, расширяющие свои владения, двести лет назад в качестве агрессора осаждавшие Вену. А теперь, на протяжении всего XIX века, все стремительнее превращавшиеся в зависимые полуколонии западных капиталистов. Подобная судьба могла ждать и наше отечество. Тем более что реакционные силы в самом царском правительстве этому способствовали. Среди прочего, ярким примером тому является и теория официальной народности. Она появилась как раз после первых раскрытых тайных обществ и пресловутого восстания декабристов - в начале тридцатых годов. Автор теории официальной народности, тогдашний министр народного просвещения Сергей Уваров предложил самодержцу руководствоваться тремя основными принципами в своей внутренней политике: самодержавие, народность и православие. Предполагалось, что эти три принципа способны сплотить вокруг себя русский народ, так как являются его древней и исторически сложившейся традиционной основой. Идеи французской революции или

Теории европейских мыслителей вроде общественного договора рассматривались как вредные. Теория официальной народности выдвигала самодержавие неотъемлемым постулатом. То есть абсолютную монархическую власть в стране и безупречное доверие народа действующему царю и его гению. Разумеется, теория официальной народности Уварова, направленная на консервацию сложившейся ситуации любой ценой, вызвала резкое неприятие со стороны прогрессивной общественности, что привело к знаменитым общественным дискуссиям славянофилов и западников о необходимом для России особого пути. А также печально известных ссылках и казематах пушкинской эпохи.

На рубеже 30 - 40-х годов происходит заметное оживление идейной жизни русского общества. К этому времени уже четко обозначились такие течения и направления русской общественно-политической мысли, как охранительное, либерально-оппозиционное, и положено начало формированию революционно-демократического течения.

Идейным выражением охранительного направления была так называемая теория "официальной народности". Принципы ее были кратко сформулированы в 1832 г. С. С. Уваровым (с 1833 г. - министр народного просвещения "православие, самодержавие, народность". Однако основные положения ее были изложены еще раньше, в 1811 г., Н. М. Карамзиным в его "Записке о древней и новой России". Этими идеями проникнуты коронационный манифест Николая I от 22 августа 1826 г. и последующие официальные акты, обосновывавшие необходимость для России самодержавной формы правления и незыблемость крепостнических порядков. Уваров добавил лишь понятие "народность".

Надо сказать, что за "народность" выступали все направления русской общественной мысли - от реакционной до революционной, вкладывая в это понятие совершенно различное содержание. Революционное рассматривало "народность" в плане демократизации национальной культуры и просвещения народных масс в духе передовых идей, видело в народных массах социальную опору революционных преобразований. Охранительное направление в условиях роста национального самосознания русского народа тоже апеллировало к "народности"; оно стремилось представить самодержавно-крепостнический строй якобы соответствующим "народному духу". "Народность" трактовалась как приверженность народных масс к "исконно русским началам" самодержавию и православию. "Официальная народность" являлась формой казенного национализма. Она спекулировала на темноте, забитости, религиозности и наивном монархизме широких масс, в первую очередь крестьянства, стремилась укрепить их в его сознании. Вместе с тем "официальная народность" рассматривалась самим ее автором С. С. Уваровым как "последний якорь спасения", "умственная плотина" против проникновения с Запада и распространения в России "разрушительных" идей.

Социальная задача "официальной народности" заключалась в том, чтобы доказать "исконность" и "законность" крепостничества и монархического правления. Крепостное право объявлялось "нормальным" и "естественным" социальным состоянием, одним из важнейших устоев России, "древом, осеняющим церковь и престол". Самодержавие и крепостничество назывались "священными и неприкосновенными". Патриархальная, "спокойная", без социальных потрясений Россия противопоставлялась "мятежному" Западу. В этом духе предписывалось писать литературные и исторические произведения, этими принципами должно было быть пронизано и все воспитание.

Главным "вдохновителем" и "дирижером" теории "официальной народности", несомненно, был сам Николай I, а министр народного просвещения, реакционные профессора и журналисты выступали в роли усердных ее проводников. Основными "толкователями" теории "официальной народности" являлись профессора Московского университета - филолог С. П. Шевырев и историк М. П. Погодин, журналисты Н. И. Греч и Ф. В. Булгарин. Так, Шевырев в своей статье "История русской словесности, преимущественно древней" (1841) высшим идеалом считал смирение и принижение личности. По его утверждению, "тремя коренными чувствами крепка наша Русь и верно ее будущее": это "древнее чувство религиозности"; "чувство ее государственного единства" и "осознание нашей народности" как "мощной преграды" всем "искушениям", которые идут с Запада. Погодин доказывал "благодетельность" крепостничества, отсутствие в России сословной вражды и, следовательно, отсутствие условий для социальных потрясений. По его представлению, история России хотя и не имела такого разнообразия крупных событий и блеска, как западная, но она была "богата мудрыми государями", "славными подвигами", "высокими добродетелями". Погодин доказывал исконность в России самодержавия, начиная с Рюрика. По его мнению, Россия, приняв христианство от Византии, установила благодаря этому "истинное просвещение". С Петра Великого Россия должна была многое заимствовать от Запада, но, к сожалению, заимствовала не только полезное, но и "заблуждения". Теперь "пора возвратить ее к истинным началам народности". С установлением этих начал "русская жизнь наконец устроится на истинной стезе преуспеяния, и Россия будет усваивать плоды цивилизации без ее заблуждений".

Теоретики "официальной народности" доказывали, что в России господствует наилучший порядок вещей, согласный с требованиями религии и "политической мудрости". Крепостное право хотя и нуждается в улучшении, но сохраняет много патриархального (т. е. положительного), и хороший помещик лучше охраняет интересы крестьян, чем они смогли бы сделать это сами, а положение русского крестьянина лучше положения западноевропейского рабочего.

Кризис этой теории наступил под влиянием военных неудач в годы Крымской войны, когда несостоятельность николаевской политической системы стала ясна даже ее приверженцам (например, М. П. Погодину, который выступил с критикой этой системы в своих "Историко-политических письмах", адресованных Николаю I, а затем Александру II). Однако рецидивы "официальной народности", попытки взять ее на вооружение, подчеркнуть "единение царя с народом", предпринимались и позднее - в периоды усиления политической реакции при Александре III и Николае II.

В конечном счете "официальной народности" не удалось поработить людей духовно, несмотря на мощную поддержку со стороны правительства. Вопреки ей и всей мощи репрессивного аппарата, цензурных гонений шла огромная умственная работа, рождались новые идеи, разные по своему характеру, как, например, идеи славянофильства и западничества, которых тем не менее объединяло неприятие николаевской политической системы.

Славянофилы - представители либерально настроенной дворянской интеллигенции. Учение о самобытности и национальной исключительности русского народа, его мессианской предопределенности, неприятие им западноевропейского пути социально-политического развития, даже противопоставление России Западу, защита самодержавия, православия, некоторых консервативных, точнее, патриархальных общественных институтов сближали их с представителями "официальной народности". Однако славянофилов никоим образом нельзя смешивать с представителями этого идейного направления. Славянофильство - оппозиционное течение в русской общественной мысли, и в этом смысле оно имело больше точек соприкосновения с противостоящим ему западничеством, нежели с теоретиками "официальной народности". Славянофилы выступали за отмену крепостного права сверху и проведение других, буржуазных по своей сущности, реформ (хотя субъективно славянофилы выступали против буржуазного строя, особенно западноевропейского образца, с его "язвой пролетариатства", падением нравов и прочими отрицательными явлениями) в области суда, администрации, ратовали за развитие промышленности, торговли, просвещения, не принимали николаевскую политическую систему, выступали за свободу слова и печати. Но противоречивость взглядов славянофилов, сочетание в их воззрениях прогрессивных и консервативных черт до сих пор вызывают споры об оценке славянофильства. Следует также иметь в виду и то, что среди самих славянофилов не было единства мнений.

Исходной датой славянофильства как идейного направления в русской общественной мысли следует считать 1839 год, когда два его основоположника, Алексей Хомяков и Иван Киреевский, выступили со статьями: первый - "О старом и новом", второй - "В ответ Хомякову", в которых были сформулированы основные положения славянофильской доктрины. Обе статьи не предназначались для печати, но широко распространялись в списках и оживленно обсуждались. Конечно, и до этих статей различными представителями русской общественной мысли высказывались славянофильские идеи, но они еще тогда не обрели стройной системы. Окончательно же славянофильство сформировалось в 1845 г. ко времени выпуска трех славянофильских книжек журнала "Москвитянин". Журнал не был славянофильским, редактор его М. П. Погодин охотно предоставлял славянофилам возможность печатать в нем свои статьи. В 1839 - 1845 гг. сложился и славянофильский кружок. Душой этого кружка был А. С. Хомяков "Илья Муромец славянофильства", как его тогда называли, умный, энергичный, блестящий полемист, необыкновенно даровитый, обладавший феноменальной памятью и огромной эрудицией. Большую роль в кружке играли также братья И. В. и П. В. Киреевские. В кружок входили братья К. С. и И. С. Аксаковы, А. И. Кошелев, Ю. Ф. Самарин. Позднее в него вошли С. Т. Аксаков, отец братьев Аксаковых известный русский писатель, Ф. В. Чижов и Д. А. Валуев. Славянофилы оставили богатое наследие в философии, литературе, истории, богословии, экономике. Иван и Петр Киреевские считались признанными авторитетами в области богословия, истории и литературы, Алексей Хомяков в богословии, Константин Аксаков и Дмитрий Валуев занимались русской историей, Юрий Самарин - социально-экономическими и политическими проблемами, Федор Чижов - историей литературы и искусства. Дважды (в 1848 и 1855 гг.) славянофилы пытались создать свои политические программы.

Термин "славянофилы", по существу, случаен. Это название им было дано их идейными оппонентами - западниками в пылу полемики. Сами славянофилы первоначально открещивались от этого названия, считая себя не славянофилами, а "русолюбами" или "русофилами", подчеркивая, что их интересовали преимущественно судьба России, русского народа, а не славян вообще. А. И. Кошелев указывал, что их скорее всего следует именовать "туземниками" или, точнее, "самобытниками", ибо основная их цель состояла в защите самобытности исторической судьбы русского народа не только в сравнении с Западом, но и с Востоком. Для раннего славянофильства (до реформы 1861 г.) не был характерен также и панславизм, присущий уже позднему (пореформенному) славянофильству. Славянофильство как идейно-политическое течение русской общественной мысли сходит со сцены примерно к середине 70-х годов XIX в.

Основной тезис славянофилов - доказательство самобытного пути развития России, точнее - требование "идти по этому пути", идеализация главных "самобытных" учреждений - крестьянской общины и православной церкви. В представлении славянофилов крестьянская община - "союз людей, основанный на нравственном начале" - исконно русское учреждение. Православная церковь расценивалась ими как решающий фактор, определявший характер русского народа, а также и южнославянских народов. По мнению славянофилов, революционные потрясения в России невозможны потому, что русский народ политически индифферентен, ему присущи социальный мир, равнодушие к политике, неприятие революционных переворотов. Если и были смуты в прошлом, то их связывали не с изменой власти, а с вопросом о законности власти монарха: народные массы восставали против "незаконного" монарха (самозванца или узурпатора) или же за "хорошего" царя. Славянофилы выдвинули тезис: "Сила власти - царю, сила мнения - народу". Это означало, что русский народ (по природе "негосударственный") не должен вмешиваться в политику, предоставив монарху всю полноту власти. Но и самодержец должен править, не вмешиваясь во внутреннюю жизнь народа, считаясь с его мнением. Отсюда требование созыва совещательного Земского собора, который должен выражать мнение народа, выступать в роли "советчика" царя; отсюда и их требование свободы слова и печати, обеспечивающих свободное выражение общественного мнения.

Защита самодержавия как формы власти вполне уживалась у славянофилов с критикой конкретного носителя этой власти и его политической системы, в данном случае Николая I. Так, Аксаковы называли царствование Николая I "душевредным деспотизмом, угнетательской системой", а его самого "фельдфебелем" и "душегубцем", который "сгубил и заморозил целое поколение" и при котором "лучшие годы прошли в самой удушливой атмосфере". Чижов распространял свое нелестное мнение вообще на всю династию "Романовых - Готторпских". "Немецкая семья два века безобразничает над народом, а народ все терпит", - горько писал он. Славянофилы даже допускали мысль об ограничении самодержавия, но считали, что в России пока нет еще такой силы, которая способна была бы его ограничить. Не может его ограничить и представительное правление, ибо в нем будет играть главную роль дворянство - "самое гнилое у нас сословие". Поэтому самодержавие в данный момент в России необходимо.

Славянофилы справедливо обижались, когда оппоненты называли их ретроградами, якобы зовущими Россию назад. К. Аксаков писал: "Разве славянофилы думают идти назад, желают отступательного движения? Нет, славянофилы думают, что должно воротиться не к состоянию древней России (что значило бы окостенение, застой), а к пути древней России. Славянофилы желают не возвратиться назад, но вновь идти прежним путем, не потому, что он прежний, а потому, что он истинный". Поэтому неверно считать, что славянофилы призывали вернуться к прежним допетровским порядкам. Наоборот, они звали идти вперед, но не по тому пути, который избрал Петр I, внедрив западные порядки и обычаи. Славянофилы приветствовали блага современной им цивилизации - рост фабрик и заводов, строительство железных дорог, достижения науки и техники. Они нападали на Петра I не за то, что он использовал достижения западноевропейской цивилизации, а за то, что он "свернул" развитие России с ее "истинных" начал. Славянофилы вовсе не считали, что будущее России в ее прошлом. Они призывали идти вперед по тому "самобытному" пути, который гарантирует страну от революционных потрясений. А путь, избранный Петром I, по их мнению, создавал условия для таковых потрясений. Они считали крепостное право также одним из "нововведений" (хотя и не западным) Петра I; выступали за его отмену не только из экономических соображений, но и как крайне опасное учреждение в социальном смысле. "Из цепей рабства куются ножи бунта", - говорили славянофилы. В 1849 г. А. И. Кошелев даже задумал создать "Союз благонамеренных людей" и составил программу "Союза", предусматривавшую постепенное освобождение крестьян с землей. Эту программу одобрили все славянофилы.

Петровская европеизация России, как считали славянофилы, коснулась, к счастью, только верхушки общества - дворянства и "власти", но не народных низов, главным образом, крестьянства. Поэтому такое большое внимание славянофилы уделяли простому народу, изучению его быта, ибо, как они утверждали, "он только и сохраняет в себе народные, истинные основы России, он только один не порвал связи с прошедшей Русью". Николаевскую политическую систему с ее "немецкой" бюрократией славянофилы рассматривали как логическое следствие отрицательных сторон петровских преобразований. Они резко осуждали продажную бюрократию, царский неправый суд с лихоимством судей.

Правительство настороженно относилось к славянофилам: им запрещали демонстративное ношение бороды и русского платья, некоторых из славянофилов за резкость высказываний сажали на несколько месяцев в Петропавловскую крепость. Все попытки издания славянофильских газет и журналов немедленно пресекались. Славянофилы подвергались гонениям в условиях усиления реакционного политического курса под влиянием западноевропейских революций 1848 - 1849 гг. Это заставило их на время свернуть свою деятельность. В конце 50-х - начале 60-х годов А. И. Кошелев, Ю. Ф. Самарин, В. А. Черкасский - активные участники в подготовке и проведении крестьянской реформы.

Западничество, как и славянофильство, возникло на рубеже 30 - 40-х годов XIX в. Московский кружок западников оформился в 1841 - 1842 гг. Современники трактовали западничество очень широко, включая в число западников вообще всех, кто противостоял в своих идейных спорах славянофилам. В западники наряду с такими умеренными либералами, как П. В. Анненков, В. П. Боткин, Н. Х. Кетчер, В. Ф. Корш, зачислялись В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. П. Огарев. Впрочем, Белинский и Герцен сами называли себя "западниками" в своих спорах со славянофилами.

По своему социальному происхождению и положению большинство западников, как и славянофилов, относились к дворянской интеллигенции. В число западников входили известные профессора Московского университета историки Т. Н. Грановский, С. М. Соловьев, правоведы М. Н. Катков, К. Д. Кавелин, филолог Ф. И. Буслаев, а также видные писатели И. И. Панаев, И. С. Тургенев, И. А. Гончаров, позднее Н. А. Некрасов.

Западники противопоставляли себя славянофилам в спорах о путях развития России. Они доказывали, что Россия хотя и "запоздала", но идет по тому же пути исторического развития, что и все западноевропейские страны, ратовали за ее европеизацию. Особенно они критиковали взгляды славянофилов на характер конституционного устройства. Западники выступали за конституционно-монархическую форму правления западноевропейского образца, с ограничением самодержавия, с политическими гарантиями свободы слова, печати, гласного суда, неприкосновенности личности. Отсюда их интерес к парламентарному строю Англии и Франции; некоторые западники идеализировали парламентарные порядки этих стран. Как и славянофилы, западники выступали за отмену крепостного права сверху, отрицательно относились к полицейско-бюрократическим порядкам николаевской России. В противоположность славянофилам, которые признавали примат веры, западники решающее значение придавали разуму. Они утверждали самоценность человеческой личности как носителя разума, противопоставляли свою идею свободной личности идее корпоративности (или "соборности") славянофилов.

Западники возвеличивали Петра I, который, как они говорили, "спас Россию". Деятельность Петра они рассматривали как первую фазу обновления страны, вторая должна начаться проведением реформ сверху - они явятся альтернативой пути революционных потрясений. Профессора истории и права (например, С. М. Соловьев, К. Д. Кавелин, Б. Н. Чичерин) большое значение придавали роли государственной власти в истории России и стали основоположниками так называемой государственной школы в русской историографии. Здесь они основывались на схеме Гегеля, считавшего государство творцом развития человеческого общества.

Свои идеи западники пропагандировали с университетских кафедр, в статьях, печатавшихся в "Московском наблюдателе", "Московских ведомостях", "Отечественных записках", позже в "Русском вестнике", "Атенее". Большой общественный резонанс имели читаемые Т. Н. Грановским в 1843 - 1851 гг. циклы публичных лекций по западноевропейской истории, в которых он доказывал общность закономерностей исторического процесса в России и западноевропейских странах, по словам Герцена, "историей делал пропаганду". Западники широко использовали и московские салоны, где они "сражались" со славянофилами и куда съезжалась просвещенная элита московского общества, чтобы посмотреть, "кто кого отделает и как отделают его самого". Разгорались жаркие споры. Выступления заранее готовились, писались статьи и трактаты. Особенно изощрялся в полемическом задоре против славянофилов Герцен. Это была отдушина в мертвящей обстановке николаевской России. III отделение было хорошо осведомлено о содержании этих споров через своих агентов, аккуратно посещавших салоны.

Несмотря на различия в воззрениях, славянофилы и западники выросли из одного корня. Почти все они принадлежали к наиболее образованной части дворянской интеллигенции, являясь крупными писателями, учеными, публицистами. Большинство их были воспитанниками Московского университета. Теоретической основой их взглядов была немецкая классическая философия. И тех и других волновали судьбы России, пути ее развития. И те и другие выступали противниками николаевской системы. "Мы, как двуликий Янус, смотрели в разные стороны, но сердце у нас билось одно", - скажет позднее Герцен.

26. Идейные позиции П.Я.Чаадаева, основные положения его первого «Философического письма». Судьба мыслителя .

Петр Яковлевич Чаадаев (1794-1856) принадлежал к родовой знати России. Получив превосходное домашнее образование (в качестве учителей приглашались даже профессора университета), Чаадаев в 1808 г. поступил в Московский университет, где подружился с А. С. Грибоедовым и будущим декабристом И. Д. Якушкиным. Во время Отечественной войны 1812 г. - в действующей армии. Он участник Бородинского сражения, сражения под Кульмом. Еще до войны, интересуясь философскими проблемами, Чаадаев, блестящий гусарский офицер, был занят поисками истинного миропонимания. Он вступает в масонскую ложу «Соединенных друзей», становится даже «мастером», но разочаровывается в масонстве и в 1821 г. покидает это тайное общество. В том же году Чаадаев дает согласие И. Д. Якушкину вступить в другое тайной общество - декабристское общество «Союз благоденствия».

Среди будущих декабристов у Чаадаева не только много хороших знакомых, но и немало друзей. С П. И. Пестелем он был знаком, еще будучи «мастером» масонской ложи, встречался с идейными руководителями Северного общества Н. И. Тургеневым и Н. М. Муравьевым, дружил с М. И. Муравьевым-Апостолом, знаком также был с его братом, казненным после декабрьского восстания на Сенатской площади, С. И. Муравьевым-Апостолом. Но декабристом Чаадаев не стал при всем сочувствии к их идеям и взглядам (антикрепостничество, вера в просвещение, необходимость конституции); он был противником политического насилия, тем более кровавого. Во время кульминации декабристского движения Чаадаев был за границей (1823-1826), куда он выехал после неожиданной отставки накануне предполагаемой блестящей карьеры в качестве флигель-адъютанта царя Александра I. Тем не менее, возвращаясь в Россию, Чаадаев был подвергнут допросу, его бумаги, книги были изъяты и тщательно просмотрены, из чего был сделан вывод, что «он имел самый непозволительный образ мыслей и был в тесной связи с действовавшими членами злоумышленников». Однако, поскольку в ходе следствия над декабристами выяснилось, что Чаадаев не принимал участия в деятельности тайных обществ, не причастен к политическим акциям декабристов и расходился с ними в оценке их намерений, он был «допущен» на родину и освобожден от дальнейших следствий по этому делу.

Отношение Чаадаева к движению декабристов в определенной мере подобно пушкинскому, так как поэт также близко знал многих декабристов, разделял их просветительские идеи, но далеко не всегда солидаризировался с их программой и действиями. Это сходство не было случайным. С юности и до конца своих дней Пушкин был близким другом Чаадаева, который оказал большое воздействие на становление поэта как мыслителя.

При всей изменчивости конкретно-исторических оценок Чаадаева даже по такому вопросу, как предназначение его родины, в его философских воззрениях был неизменный идейный стержень. В разгар гонений и обвинений мыслителя в том, что он втаптывает в грязь свою родину и оскорбляет ее верования, сожалея о публикации «Письма», содержащего во многом уже преодоленные представления, Чаадаев писал графу С. Г. Строганову - попечителю Московского учебного округа и председателю московского цензурного комитета: «Я далек от того, чтобы отрекаться от всех мыслей, изложенных в означенном сочинении; в нем есть такие, которые я готов подписать кровью».

Что представляют собой основные философские идеи Чаадаева, которые он был готов подписать кровью? Будучи одним из самых философски образованных людей России, Чаадаев ценил воззрения античных мыслителей, особенно Платона и Эпикура, однако первостепенное значение для него всегда имела христианская философия. Он хорошо знал труды Декарта и Спинозы, Канта и Фихте, был знаком лично с Шеллингом, встречался с ним и обменивался письмами и безусловно имел основательные представления о его системе взглядов. В отличие от русских шеллингианцев, которые исходили из раннего Шеллинга, его натурфилософии и «философии тождества», Чаадаев отмечает близость своих взглядов с миропониманием позднего Шеллинга, перешедшего к «философии откровения», «стремясь, - как сам Шеллинг пишет в письме к высоко чтимому им Чаадаеву, - преодолеть господствовавший до сих пор рационализм (не богословия, а самой философии)», т. е. соединить философию и религию. К Гегелю, которым начала увлекаться русская образованная молодежь 30-40-е гг., Чаадаев сначала отнесся настороженно и критически как к антиподу Шеллинга, но затем оценил высоко как создателя синтетической философии, соединившей субъект и объект. Гегель, синтезировавший учение Фихте и Шеллинга, по словам Чаадаева, - «последняя глава современной философии».

Философия самого Чаадаева основывается на христианском религиозном учении. «Хвала земным мудрецам, - пишет он во втором «Философическом письме», - но слава одному только Богу!». В противоположность деизму, признающему Бога только в качестве создателя мира и его перводвигателя, Чаадаев подчеркивает непрерывность действия Бога на мир и человека, ибо он «никогда не переставал и не перестанет поучать и вести его до скончания века». «Наша свобода» - это «образ Божий, его подобие» (там же). Однако без идей, нисшедших с неба на землю, «человечество давно бы запуталось в своей свободе», которую человек часто понимает, «как дикий осленок», и, злоупотребляя своей свободой, творит зло.

В пятом «Философическом письме» мыслитель следующим образом формулирует «символ веры (credo) всякой здравой философии»: «Имеется абсолютное единство во всей совокупности существ», «это единство объективное, стоящее совершенно вне ощущаемой нами действительности». «Великое ВСЕ» «создает логику причин и следствий», - утверждает философ, но при этом он отвергает пантеизм, который факты «духовного порядка» отождествляет «с фактами порядка материального». Физический мир вполне познаваем естественными науками, однако существуют «истины откровения»; истины нравственности «не были выдуманы человеческим разумом, но были ему внушены свыше» и постигаются разумом, «проникнутым откровением».

На этих основаниях создается его оригинальная философия истории, историософия. Ставя перед собой задачу «построить философию истории», «размышляя о философских основах исторической мысли», Чаадаев рассматривает проблему соотношения фактов и достоверности. С одной стороны, полагает он, «никогда не будет достаточно фактов для того, чтобы все доказать», с другой - «самые факты, сколько бы их ни собирать, еще никогда не создадут достоверности». Особое внимание философ уделяет проблеме соотношения личности и общества в процессе исторического развития. Для него «единственной основой нравственной философии» и «основой понятия истории» является замена отдельного существования Я «совершенно социальным, или безличным». В философии истории Чаадаева важное место занимает его трактовка вопроса о взаимоотношении между различными народами в процессе их исторического развития.

Чаадаев стремится определить всеобщий закон существования и развития человечества, придающий смысл историческим фактам и обусловливающий объективную необходимость исторических событий и нравственный прогресс в обществе. Таким законом для него является действие Бога, Провидения. Притом «способность к усовершенствованию» народов и «тайна их цивилизации» состоит в «христианском обществе», ибо только оно «действительно руководимо интересами мысли и души». Дохристианские общества в Греции и Риме, в Индии и Китае, в Японии и Мексике, по мнению Чаадаева, даже в своей поэзии, философии, искусстве служили «одной лишь телесной природе человека» и поэтому оцениваются им невысоко. Провидение, «мировой разум» проявляется как «разум христианский». «Для меня, - отмечает он, - к этому сводится вся моя философия, вся моя мораль, вся моя религия». Это для него выступает и как критерий оценок различных периодов истории, отдельных личностей, стран и народов. Так он, вопреки просветительской традиции, отрицательно относится к культуре Древней Греции, к Гомеру, Сократу. Эпоха Возрождения, понимаемая им как возврат к язычеству, оценивается «как преступное опьянение, самую память о котором надо стараться всеми силами стереть в мировом сознании».

Парадоксальность философии Чаадаева, которую замечали еще его современники и исследователи, проявляется в некоторой произвольности исторических оценок мыслителя. Деятельность Моисея и царя Давида, хотя они принадлежат к дохристианской эпохе, характеризуется им весьма положительно: так как первый «открыл людям истинного Бога», а второй «был совершенным образцом самого святого героизма». Но вот имя Аристотеля, заявляет «Басманный философ», «станут произносить с некоторым отвращением». В то же время совершенно неожиданно реабилитируется «от порочащего его предвзятого мнения» язычник Эпикур, несмотря на то, что он материалист. Положительно также оценивается основатель ислама Магомет, поскольку Чаадаев считает, что исламизм происходит от христианства и является одним из разветвлений «религии откровения». Но вот протестантизм, несомненно, христианская конфессия - характеризуется отрицательно, против чего протестовал Пушкин в последнем неотправленном письме к своему другу.

Чаадаев как личность и его философские воззрения оказали большое воздействие на развитие русской общественной мысли. Он стоит у истоков размежевания русских мыслителей в 30-40-х гг. ХГХ в. на так называемых западников и славянофилов. В первом «Философическом письме» он выступил во многом как западник. А. И. Герцен называл это «письмо» «выстрелом, раздавшимся в темную ночь», «безжалостным криком боли и упрека петровской России». По свидетельству Герцена, он сблизился с Чаадаевым, и они были «в самых лучших отношениях».

Но в очень близких отношениях Чаадаев был и со славянофилами - И. В. Киреевским, А. С. Хомяковым, К. С. Аксаковым, Ю. Ф. Самариным, а также С. П. Шевыревым. Он внимательно слушал голоса споривших между собою западников, считавших, что Россия должна идти по пути Западной Европы, и славянофилов, настаивавших на исключительной самобытности России, и сам активно участвовал в этих дискуссиях в московских салонах, соглашаясь по отдельным вопросам то с теми, то с другими, но, не присоединяясь ни к одной из спорящих сторон.

Западников Чаадаев не случайно называл своими «учениками». Он посещал в 1843-1845 гг. публичные лекции историка-западника Т.Н. Грановского, но в эти годы его взгляды на судьбу России были ближе к славянофильским воззрениям. Однако уже в «Апологии сумасшедшего» представителей еще только складывающегося славянофильского направления он именует «наши фанатические славяне». Взгляды славянофилов характеризуются им как «странные фантазии», «ретроспективные утопии», «мечты о невозможном будущем, которые волнуют теперь наши патриотические умы». В 1851 г. в письме к В. А. Жуковскому он называет славянофилов «ревностными служителями возвратного движения».

Полагая, что народы, как и отдельные личности, не могут не иметь своей индивидуальности, Чаадаев выступал против философии «своей колокольни». Эта философия, по его словам, «занята разграничиванием народов на основании френологических и филологических признаков, только питает национальную вражду, создает новые рогатки между странами, она стремится совсем к другому, нежели к созданию из рода человеческого одного народа братьев».Отвергая чисто расовый подход к народам, русский философ не принимает идеи ни панславизма, ни пантюркизма («пан-татаризма», как он пишет. В последние годы своей жизни Чаадаев, особенно под впечатлением от неудач России в Крымской войне 1853-1856 гг., усиливает свою критику славянофильских идей; он полагает, что Россия в своем развитии не должна обособляться от европейских народов.

Взгляды Чаадаева в ранний период и в последние годы его жизнемыслия порой квалифицировались и современниками философа, и в наши дни несправедливо как антипатриотизм, русофобия и т. п. По этому поводу он писал: «Я предпочитаю бичевать свою родину, предпочитаю огорчать ее, предпочитаю унижать ее, только бы ее не обманывать». В «Апологии сумасшедшего» он обосновал необходимость единения любви к Отечеству и любви к истине, ибо только такой подход способен, в отличие от «патриотизма лени», который «умудряется все видеть в розовом свете и носиться со своими иллюзиями», принести родине реальную пользу. В 1846 г. он писал Ю. Ф. Самарину: «Я любил мою страну по-своему, вот и все, и прослыть за ненавистника России было мне тяжелее, нежели я могу вам выразить!». Изменения во взглядах Чаадаева на историческую судьбу России представляли собой переход в свою противоположность, но в итоге он сам осознал необходимость диалектического сочетания «мировых идей с идеями местными».

Первое философическое письмо Чаадаева:

Цель религии и смысл всякого существования Чаадаев полагает в установлении на Земле "царства Божьего" или "совершенного строя". Затем он переходит к рассмотрению "нашей своеобразной цивилизации", которая, раскинувшись от Германии до Китая (от Одера до Берингова пролива), не принадлежит ни Востоку, ни Западу и только начинает приоткрывать истины, давно уже известные другим народам. Окидывая взглядом историю России, Чаадаев обнаруживает в ней "мрачное и тусклое существование", где нет внутреннего развития. Эти мысли приводят его к размышлению о народах, которые представляют собой "нравственные существа". Как и прочие существа, они имеют внутреннее строение: инертные массы ("косные громады") и мыслители (друиды). При этом народы Запада (англичане, кельты, германцы, греки, римляне, скандинавы) образуют Европу, суть которой в идеях долга, справедливости, права и порядка. Чаадаев противник идеи множественности цивилизаций, ибо неевропейские формы быта он рассматривает как "нелепые отступления". Благоденствие Европы является следствием обретения ею истины.

Смысл же России Чаадаев видит в следующем: Мы жили и сейчас еще живем для того, чтобы преподать какой-то великий урок отдаленным потомкам.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

хорошую работу на сайт">

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http :// www . allbest . ru /

Теория официальная народности и особенности ее воплощения в культурной политике императора Николая I

Введение

Глава 1. Особенности развития Российской империи в первой половине XIX в.

1.1 Внутренняя политика Российской империи в первой половине XIX в.: краткая характеристика

1.2 Особенности внешней политики Российской империи в первой половине XIX в.

1.3 Состояние общественной мысли в Российской империи в первой половине XIX в.

Глава 2. Теория официальной народности и ее содержание

2.1 Значение деятельности "Общества любомудрия"

2.2 Взгляды С.С. Уварова

2.3 Уваровская триада и ее содержание

Глава 3. Православие, Самодержавие, Народность в культурной политике императора Николая I

3.1 Образование

3.2 Публицистика

3.3 Цензура

3.4 Театр и музыка

3.5 Образ монарха в общественном сознании

Заключение

Библиография

Приложения

Введение

Актуальность . Время царствования Николая I или, как часто говорится, "Николаевская эпоха" - тот период русской истории, который вызывает самые противоречивые, а порой и противоположные, оценки, как современников, так и исследователей. Подобная диаметральная противоположность оценок современников этого периода всегда вызывала интерес не только отечественных, но и зарубежных историков. После 1990-х гг. исследования по России Николая I стали вызывать не только научный, но и политический интерес. Современное российское общество переживает новый консервативный поворот, что проявляется не только в государственных мероприятиях в сфере культуры, но и в поддержке народа. Если сравнить наше время с периодом главенства в политике российского государства теории официальной народности, то можно найти много сходств: усиление роли власти, православной церкви, призывы к единству народа. Либерально настроенная часть общества использует параллели с николаевской эпохи, чтобы дать негативную оценку деятельности правительства. империя народность самодержавие

Хронологические рамки составляют первую половину - середину XIX в. Это вызвано, прежде всего, тем, что в квалификационной работе рассматриваются причины и истоки возникновения государственной идеологии России времен царствования Николая I. Политическая деятельность Александра I, международная обстановка, состояние научного знания и искусства оказали сильное влияние на будущего императора Николая Павловича и сформировали его представления о направлениях внутренней и внешней политики во второй четверти - середине XIX в.

Объект исследования - теория официальной народности в культурной политике императора Николая I.

Предмет исследования - особенности воплощения теории официальной народности в культурной политике императора Николая I.

Целью данного исследования является выявление различных воплощений теории официальной народности в культурной политике императора Николая I.

Для достижения поставленной цели будут решены следующие задачи :

Дать краткую характеристику эпохи, способствовавшей формулировке знаменитой уваровской триады "Православие. Самодержавие. Народность";

Раскрыть значение деятельности С.С. Уварова в формировании идеологии середины XIX в.;

Раскрыть содержание элементов триады "Православие.

Самодержавие. Народность";

Выявить особенности воплощения теории официальной народности в таких направлениях культурной жизни страны, как образование, публицистика, театра, живописи и архитектуры.

Определить степень влияния личности императора Николая I на культурную жизнь страны.

В основе методологии исследования проведенной квалификационной работы лежат

Историко-генетический метод, раскрывающий особенности изучаемой эпохи в процессе ее исторического развития;

И историко-системный метод, который обобщает исторические факты и помогает составить целостную картину изучаемой эпохи.

Благодаря биографическому методу стало возможным определение и исследование роли графа С.С. Уварова в формулировке основных идеологических принципов государственной политики середины XIX в. Принцип системности нашел свое воплощение в анализе места и роли, а также в выявлении взаимосвязи разных аспектов деятельности государственных деятелей, организаторов русской науки и художеств.

Историография вопроса . Императору Николаю I и периоду его царствования посвящено немалое количество монографий. В этих исторических работах дается как полный анализ правления Николая I, так и рассматриваются отдельные события или явления.

Первый труд о правлении императора Николая I был написан еще при его жизни. Это была книга историка, сторонника теории официальной народности, Н.Г. Устрялова "Историческое обозрение царствования государя императора Николая I" (1847)1. В ней Устрялов осветил все главные события внутренней и внешней политики Николая I.

М.А. Корф описал события декабристского восстания в своих книгах "Историческое описание 14-го декабря и предшедших ему событий" (1848)2 и "Восшествие на престол императора Николая I-го" (1857)3. Первая книга была издана ограниченным изданием. Вторая была доступна большему количеству читателей и произвела огромный эффект не только на отечественных читателей, но и на иностранцев, так как до этого события 14 декабря 1825 года так подробно не освещались.

Н.Г. Устрялов, и М.А. Корф дали положительную оценку личности и деятельности Николая I.

Впервые темы идеологии рассматриваемого периода коснулся литературовед А.Н. Пыпин. В статье под названием "Народность официальная", опубликованной в журнале Вестник Европы 4, ученый и назвал триаду С.С. Уварова "теорией официальной народности". Использованное понятие закрепилось и получило распространение в других исторических работах и до сих пор служит для обозначения государственной идеологии 1830-х - 1850-х гг. В своей статье А.Н. Пыпин рассуждал в основном о понятии "народность". Он писал, что народность никак не проявлялась в России в тот период, и подвергает критике теорию официальной народности, установление которой стало возможно из-за невысокого политического развития общества.

Одним из самых крупных трудов по истории дипломатии в царствование Николая I является двухтомный труд русского дипломата и историка С.С. Татищева под названием "Внешняя политика императора Николая Первого" (1887)5 и работа "Император Николай и иностранные дворы" (1889)6. В них автор рассматривает внешнюю политику России по отношению к другим великим державам, а также к Османской империи до и во время Крымской войны. Поражение в войне Россия потерпела из-за промахов российской дипломатии, которая состояла из иностранцев.

Фундаментальной работой, посвященной жизни и деятельности императора Николая I, стал двухтомный труд историка Н.К. Шильдера "Император Николай Первый, его жизнь и царствование" (1903)7.

Изначально планировались четыре тома, но историк не успел закончить свой труд. В его работе подробно описаны детство, юность и первые годы царствования Николая I. Он дал развернутую характеристику личности Николая на основе обширного комплекса источников. В целом данная ему характеристика носит положительный характер (не забывая и об отрицательных качествах), но относится она лишь к первой половине жизни Николая.

Общие черты периода царствования Николая I изложены выдающимся историком В.О. Ключевским в "Курсе русской истории в 5-ти частях" (1904- 1922)8. Он опровергает мнение других историков о реакционном характере царствования Николая I, говоря о том, что она плавно вытекала из предыдущего правления и была продолжением уже установившейся политики. Ключевский касается всех главных событий и мероприятий этого периода, но подробно рассматривает лишь крестьянский вопрос. Эпоха правления Николая I оценивалась В.О. Ключевским как подготовительный период к тем крупным преобразованиям, которые произошли при императоре Александре II.

Историк А.М. Зайончковский написал двухтомный труд по Крымской войне "Восточная война 1853-1856 гг." (1908-1913)9. Опираясь на источники, ученый старался показать реальный ход Крымской войны. В нем отражены не только события войны, но и события внутренней и внешней политики николаевского царствования.

М.А. Полиевктов в книге "Николай I. Биография и обзор царствования" (1914)10 рассмотрел царствование Николая I не только как пик абсолютизма в России, крах которой пришелся на Крымскую войну. Он считал, что в этом периоде нужно видеть не только изъяны бюрократической системы (расцвет которой пришелся на это время), но и положительные достижения. Николай являлся "последним русским самодержцем"11. Работа Полиевктова обобщила все достижения дореволюционной историографии в данном вопросе.

А.Е. Пресняков в книге "Апогей самодержавия. Николай I" (1925)12 представил царствование Николая I как время, когда абсолютизм в России достиг высшей точки развития. Император сконцентрировал всю власть в собственных руках, чтобы эффективно бороться с общественным движением в стране. Признаком централизации власти, по мнению ученого, стала усилившаяся роль Собственной Его Императорского Величества канцелярии.

Кроме того, этот период стал моментом расцвета русского национализма, который строился на основе противопоставления России Западу.

Философ Г.Г. Шпет дает свою трактовку общественного положения в стране в "Очерках развития русской философии" (1922)13. По его мнению, в XIX веке русская философия заново начинала свой путь. Интеллектуальная интеллигенция находится в оппозиции к правительству. И, несмотря на все гонения со стороны правительства, психологическое влияние, оказываемое интеллигенцией на национальное самосознание, было намного сильнее. Чтобы взять ситуацию в свои руки, государство провозгласило теорию официальной народности, которая "утверждала господство господствовавших"14. Но она не смогла стать той идеей, которая могла бы оказать положительное влияние на развитие страны. Г.Г. Шпет считал, что программа Уварова, изложенная в теории официальной народности опоздала во всех отношениях: самодержавие было лишь исторической категорией, православие давно изжило свою роль, народности он не дал четкое толкование вовремя, оставив этот вопрос открытым и позволив работать на этом поле другим идеологическим движениям.

По мнению русского литературоведа Р.В. Иванов-Разумника, изложенного в "Истории русской общественной мысли" (1906)15, теория официальной народности есть ни что иное, как главенство "мещанства" в общественной среде 16. Он называет теорию официальной народности "теорией официального мещанства"17. В теории официального мещанства подавляется всякое индивидуальное начало, как и просвещение, которого должно быть в меру.

Н.М. Ерошкин в книге "Крепостническое самодержавие и его политические институты" (1981)18 представил свои рассуждения об идеологических изменениях, которые пережили позиции правящих кругов с конца XVIII века. Идеология самодержавной власти в XVIII веке основывалась на принципах французского Просвещения, но после Французской революции это перестало быть возможным. Россия должна была выработать собственную государственную идеологию. Для этого она сначала обратилась к западному опыту, результатом чего стало создание Российского библейского общества. Так как они переводили и популяризировали работы западноевропейского христианства, вскоре Российскому библейскому обществу стала противодействовать православная церковь. После этого началось формирование "национальной" идеологии. Это в первую очередь проявилось в работах Н.М. Карамзина, А.С. Шишкова. Они придерживались идей незыблемости самодержавия и православия. Позже С.С. Уваров привнес в эту идею третий элемент - народность. Народность понималась как преданность народа "царю, православию, помещикам-крепостникам и "патриархальным" устоям жизни"19.

Н.Я. Эйдельман в книге "Революция сверху" в России (1989)20 рассуждал о радикальных государственных преобразованиях сверху, приносящих в общество кардинальные изменения. Примерами таких преобразований были реформы Петра I и Александра II. Период царствования Николая I он называет "тридцатилетней контрреволюцией". Отсутствие крупных реформ в этот период, в частности крестьянской реформы, он объясняет преградами со стороны высшей бюрократии, дворянства. Кроме всего прочего, в это время, согласно мнению Н.Я.

Эйдельмана, возрос интерес к народу, что выразилось в теории официальной народности, которая была создана вместо "просвещенного курса на реформы"21. Эйдельман считал, что теория официальной народности - всего лишь квасной патриотизм.

Историк А.Л. Янов в книге "Россия против России. Очерки русского национализма 1825-1921" (1999)22 рассмотрел николаевскую эпоху как период зарождения русского национализма. Государство, в рамках теории официальной народности, создавало "государственный патриотизм". Смысл "государственного патриотизма" заключался в том, что государство и отечество есть одно и то же, а значит, любовь к государству есть любовь к отечеству. Государство заявляло себя проводником народной мысли и воли.

Литературовед А.Л. Зорин в книге "Кормя двуглавого орла… Русская литература и государственная идеология в последней трети XVIII - первой трети XIX века" (2001)23 проанализировал идейные истоки теории официальной народности. Он провел параллель взглядов С.С. Уварова, выраженных в теории, со взглядами немецкого философа романтизма Ф. Шлегеля и установил между ними тесную взаимосвязь. Противоречивость официальной народности С.С. Уварова состояла в том, что элемент "народность" был разработан на основе западноевропейского опыта (где против монархического строя выступал народ), поэтому в этом понимании народность должна была разрушить институты господствующей абсолютной монархии и церкви.

Историк М.М. Шевченко, посвятивший большое количество работ николаевской эпохе, личности и деятельности С.С. Уварова, в книге "Конец одного Величия: Власть, образование и печатное слово в Императорской России на пороге освободительных реформ" (2003)24 разобрал политику Николая I в области идеологии, народного просвещения и раскрыл причины усиления цензурного контроля в 1848-1855 гг.

Американский историк Ричард Уортман в книге "Сценарии власти. Мифы и церемонии русской монархии" (2002)25, рассматривает всю роль церемониалов и символов при императорском дворе. Он изложил свой взгляд на историю русской монархии с точки развития ее идеологии. В николаевскую эпоху идея нации была использована, чтобы сплотить династию с народом, но этого не случилось. Идеология создавала иллюзию причастности народа к власти.

Основными источниками, раскрывающими содержание теории официальной народности, являются документы, созданные графом С.С. Уваровым. Это доклад императору Николаю I "О некоторых началах, могущих служить руководством при управлении Министерством Народного Просвещения" (1833), преамбула к первому номеру "Журнала Министерства Народного Просвещения" (1834) и несколько страниц из отчета о деятельности министерства "Десятилетие Министерства Народного Просвещения. 1833 - 1843" (1843). В них раскрыты все три элемента теории официальной народности и их толкование не поменялось. Доклад 1833 г. и отчет о деятельности министерства народного просвещения 1843 г. не имеют принципиальных различий касаемо триады.

Огромное значение как исторического источника имеет "Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях" (1811) Н.М. Карамзина. Она была написана для императора Александра I с целью доказать несостоятельность либеральных реформ, которые проводило правительство. В "Записке…" изложена концепция русского консерватизма.

Идеи "Записки…" позже легли в основу политики императора Николая I и нашли свое отражение в теории официальной народности 26.

Публицистический сборник Н.В. Гоголя "Выбранные места из переписки с друзьями" (1847)27 содержит в себе рассуждения о русской жизни, где его рассуждения о патриархальном укладе, роли самодержца и религии имеют сходство с официальной идеологией страны на тот период.

Большое значение для понимания николаевской эпохи и особенностей воплощения теории официальной народности имеет мемуарная литература.

Записки Николая I - мемуары, которые создавались с 1831 по 1843 гг. на основе старых дневниковых записей. Они содержат в себе описание детства, юности и момента вступления на престол и отражают отношение Николая I к событиям 14 декабря 1825 г.

Дневники А.В. Никитенко 28 (1826-1855) содержат в себе подробное описание различных аспектов общественной жизни в царствование Николая I и характеристики выдающихся людей эпохи.

Французский писатель Астольф де Кюстин прославился благодаря своим мемуарам о России под названием "Россия в 1839 году"29, в которых он дает подробно анализирует уклад русской жизни, поведение представителей разных сословий русского общества, образ императорской власти и личности членов царской семьи.

Большой ценностью обладают мемуары фрейлины Высочайшего двора А.Ф. Тютчевой "При дворе двух императоров"30 (они содержат в себе дневник и воспоминания), так как она лично было свидетельницей событий, происходящих при императорском дворе. Дневник охватывает события 1853-1855 гг. и в основном отражает отношение А.Ф. Тютчевой к событиям Крымской войны, к членам царской семьи и их отношению к сложившейся в стране ситуации. Воспоминания дают зрелое, обстоятельное описание жизни при дворе. В них она дает характеристику Николаю I как личности и государственному деятелю.

Все вышесказанное определило структуру квалификационной работы. Она состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложений.

В первой главе "Особенности развития Российской империи в первой половине XIX в." освещаются процессы и события, которые влияли на политику государства во внутренней и внешней политике, а также условия, благодаря которым стало возможно создание и воплощение в жизнь теории официальной народности. Во второй главе "Теория официальной народности и ее суть", раскрываются истоки теории официальной народности и интерпретируются ее элементы. В третьей главе "Православие, Самодержавие, Народность" в культурной политике императора Николая I" отраженно воплощение теории официальной народности в разных сферах культурной жизни общества.

Глава 1. Особенности развития Российской империи в первой половине XIX в.

XIX век, как для всего мира, так и для России стал новым этапом развития. Для российской империи изменения начались с момента вступления на престол императора Александра I (1801-1825). Первая половина его царствования ознаменовалась активными преобразованиями во всех сферах государственной жизни 31. В отличие от своего отца, императора Павла I, правление которого, из-за событий Французской революции, часто характеризуется как реакционное, Александр I стремился дать своим подданным больше свободы. Они смогли высказывать свои мысли по поводу главных проблем государства, его политики, не боясь наказания. Это способствовало тому, что именно в первое десятилетие XIX века и правительством, и обществом были поставлены такие ключевые для страны вопросы, как вопрос о крепостном праве и о форме правления Россией.

1.1 Внутренняя политика Российской империи в первой половине XIX в.: краткая характеристика

Крестьянский вопрос будоражил страну на протяжении всей первой половины XIX в. Об этом свидетельствуют крестьянские волнения, которые не затихали на протяжении рассматриваемого периода. Крупнейшими из них стали волнения на Дону 1818-1820-х годов, а также же "холерные бунты" 1830-1831-х годов. Крестьянский вопрос в течение всей I половины XIX века оставался в центре внимания общества. Так, например, одним из главных требований организаторов восстания 14 декабря 1825 года была отмена крепостного права. Со стороны правительства предпринимались некоторые попытки решить этот вопрос, но император Александр I, и император Николай I предпочитали осторожный подход. Проблема большинства проектов по отмене крепостного права заключалась в том, освобождать крестьян с землей или без нее 32.

Советский историк и крупнейший специалист по России XIX века Петр Андреевич Зайончковский считал, что главной проблемой российского общества в рассматриваемый нами период является кризис феодально- крепостнической системы 33. Это отрицательно влияло на экономическое положение помещиков, которые в стремлении получать доход, увеличивали эксплуатацию крепостных крестьян. В этих условиях экономическое положение крепостных крестьян становилось все хуже и хуже, что, по мнению П.А. Зайончковского, и приводило к крестьянским волнениям. Он отмечает, что в 30-х годах XIX в. экономическое положение государственных крестьян привело к сокращению государственных доходов. Это побудило правительство к проведению реформы государственных крестьян (она также носит название реформы Киселева)34, которая в итоге провалилась. П.А. Зайончковский приводит отрывок из отчета главы III Отделения Александра Христофоровича Бенкендорфа 35 императору Николаю I за 1842 г., в котором он сообщал о волнениях государственных крестьян, которые "имели два главных повода: притеснения и поборы чиновников государственных имуществ и желание остаться по-старому под ведением земской полиции <…>, ибо прежде целый уезд жертвовал для оного исправника и двух или трех заседателей, а ныне на счет крестьян живут десятки чиновников…"36. По мнению П.А. Зайончковского эта реформа носила реакционный характер, так как она была направлена больше на интересы помещиков, а не на решение крестьянского вопроса.

Современный историк Максим Михайлович Шевченко считает, что существование крепостного права не оказало сильного влияния на развитие экономики страны. Он ссылается на расчеты историка Бориса Григорьевича Литвака, по которым общая стоимость помещичьего имущества "накануне падения крепостного права составляла примерно 2,1 млрд. рублей, а его совокупный долг в 1859 г. составлял 425 млн. руб."37. Отмена крепостного права, по мнению М.М. Шевченко, не произвела широких изменений в экономической сфере страны, так как это не привело к прорывам в сельском хозяйстве и в промышленности. Отмена крепостного права имела большее значение в социальном отношении.

Вопрос о государственном строе России возник под влиянием либеральных идей. Один из крупнейших государственных деятелей первой половины XIX в., Михаил Михайлович Сперанский 38, в 1809 г. представил императору Александру I план конституционного преобразования страны, который был одобрен. По этому плану в основу нового государственного устройства должен был лечь принцип разделения властей, а население должно было получить гражданские права и свободы. М.М. Сперанский был сторонником введения в России конституционной монархии, но считал, что это необходимо сделать только после того как в стране возникнут подходящие для этого условия. Одним из этих условий было создание конституции, основного закона государства, так как частные законы были неэффективны. До тех пор необходимо было сохранить существующую форму власти. В обществе загорелся спор: М.М. Сперанский подвергся критике со стороны консервативно настроенной части общества, в первую очереди со стороны историка Николая Михайловича Карамзина 39.

В связи с конституционными реформами М.М. Сперанского, Н.М. Карамзин в 1811 г. написал "Записку о древней и новой России и ее политическом и гражданском отношениях", в которой изложил основные идеи консерватизма. Н.М. Карамзин считал, что самодержавие - это единственная форма правления, возможная в России: "Самодержавие есть палладиум России; целость его необходима для ее счастья"40. Управлением такой большой страной, как Россия, могла справиться только единая власть, сосредоточенная в руках государя. Государь являл собой "живой закон" для народа. Государь - отец семьи, который должен судить своих детей по совести. Государь - "единственный законодатель, единовластный источник властей"41.

Православная церковь не противостояла власти и всегда была ей опорой 42. Карамзин утверждал, что церковь и власть не должны вмешиваться в дела друг друга, но им следует оказывать взаимную поддержку. Лишь тогда церковь смогла бы исполнять свою главную функцию - нравственное и духовное просвещение народа.

Касаясь крепостного права, он писал что "нынешние господские крестьяне не были никогда владельцами"43, то есть даже в случае освобождения, они не имели права на землю. Многие крестьяне произошли от холопов, которые по праву являлись собственностью помещика, а тех, что произошли от свободных, определить уже было невозможно. Карамзин считал, "что для твердости бытия государственного безопаснее поработить людей, нежели дать им не вовремя свободу, для которой надобно готовить человека нравственным…"44.

Несмотря на то, что император Александр I достаточно холодно отнесся к этому сочинению, в обществе "Записка" имела большой успех. Для настоящего исследования она имеет значение потому, что многие принципы правления императора Николая I перекликаются с консервативными идеями Н.М. Карамзина 45. Соответственно, они отразились в теории официальной народности.

В первой половине XIX в. проходил процесс централизации власти. Государственные преобразования императора Александра I46, несмотря на либеральный характер, усиливали самодержавную монархию. Во второй четверти XIX в., при императоре Николае I, самодержавная власть достигла своего апогея. Во многом этому способствовало усиление роли С.Е. И.В. канцелярии 47, которая по своей значимости стала равна министерствам.

Усиление контроля над страной было вызвано не только реакционным курсом, который задал император Александр I в последние годы своего правления, но и связано с событиями 14 декабря 1825 г.

В последние годы царствования Александра I ситуация в стране начала усложняться. Общество постоянно находилось в брожении, и это выливалось не только в крестьянские волнение, но и восстания в армии 48. Недовольство росло и в высшем обществе. Представители либерального движения (часть из которых позже стала известна как декабристы), были разочарованы тем, что правительство ограничивалось умеренными реформами, вместо того, чтобы предоставить народу-победителю свободу. Это движение претерпевало свои изменения, которые можно проследить через историю тайных кружков, но, в конце концов, большая часть этого движения сошлась на том, что все проблемы страны заключались в ее правительстве, и что единственным способом изменить положение является ликвидация этого правительства.

О назревавшем бунте императору Александру I было известно, но он не придал этому должного значения; лишь в последние несколько недель до своей смерти он дал приказ тайной полиции об аресте нескольких видных членов декабристского движения 49. Это были запоздалые меры, не помешавшие декабристскому восстанию.

Династический кризис, возникший после смерти Александра I, дал декабристам ту возможность, которую они ждали. Александр I не имел наследников мужского пола 50 и долгое время наследником престола был его младший брат Великий князь Константин Павлович 51. Но цесаревич Константин Павлович не желал становиться императором по личным причинам, поэтому наследником престола в 1823 г. был назначен Великий князь Николай Павлович. Это было оформлено в тайном манифесте, к которому прилагалось письмо Константина Павловича с отречением от престола. О существовании манифеста знало лишь несколько человек: архиепископ Филарет 52, князь Александр Николаевич Голицын 53 и граф

Алексей Андреевич Аракчеев 54. Именно им было поручено хранить в тайне копии манифеста, и открыть их лишь в случае смерти императора 55.

Император Александр в общих чертах рассказал о своих намерениях Николаю Павловичу еще в 1819 г. Николай I впоследствии описывал это событие в своих записках: император объявил о своем решении во время обеда с Николаем Павловичем и его женой Александрой Федоровной. "Мы были поражены как громом, - писал Николай I, - В слезах, в рыдании от сей ужасной неожиданной вести мы молчали!"56. Император поспешил успокоить их, уверяя, что момент восшествия Николая Павловича на престол наступит не скоро. В этой же записке Николай Павлович писал, что император Александр часто напоминал им об этом, но о манифесте он не сказал ни слова. Это создало определенные трудности, в результате чего наступил период междуцарствия.

К декабрю 1825 г. возникла более чем запутанная ситуация. Сразу после известий о кончине Александра I, Николай Павлович и вместе с ним часть правительства дали присягу на верность Константину Павловичу, который в это время находился в Польше. Лишь после того, как часть правительства присягнула Константину, был открыт тайный манифест Александра I. Это раскололо правительство на две части: тех, кто считал, что нужно следовать велению покойного императора, и тех, кто считал, что этот манифест не имеет силы, так как он не был обнародован, следовательно, Николай не может быть наследником престола, и поэтому необходимо присягать Константину. Одним из них был влиятельный генерал-губернатор Санкт-Петербурга Михаил Андреевич Милорадович 57. Его позицию разделяли и другие влиятельные военные, поэтому в такой ситуации Николай Павлович вынужден был присягнуть своему старшему брату. Против Николая Павловича работало то, что его, по выражению Герцена, "вовсе не знали до его воцарения"58, в отличие от брата Константина.

Однако Константин Павлович отказался приехать в столицу и принять на себя бразды правления, аргументируя это тем, что он не собирался нарушать последний приказ императора Александра. В своих записках император Николай рассуждал о том, что в этой ситуации большую жертву приносил именно он, не имеющий права на престол, не готовый к правлению, жертвовавший всем, чтобы выполнить волю, которую ему навязали.

Междуцарствие длилось недолго, но этого времени было достаточно для декабристов, чтобы подготовить восстание. О готовящемся восстании Николаю Павловичу стало известно чуть ли не накануне, но эффект неожиданности был утерян.

Восстание изначально было обречено. На стороне декабристов, которые продолжали агитацию среди солдат даже утром 14 декабря 1825 г., выступила меньшая часть армии 59. Подавляющее большинство армии осталось на стороне монарха. Многие солдаты, выступившие на стороне своих офицеров-декабристов, не понимали, что происходит и считали, что Николай Павлович узурпировал власть своего брата, воспользовавшись его отсутствием. Такая агитация повлияла и на часть населения города, которая присоединилась к декабристам, но даже так их было слишком мало, чтобы противостоять армии императора, поэтому восстание было подавлено быстро.

В манифесте о событиях 14 декабря новый император заявлял, что "горсть непокорных дерзнула общей присяге, закону власти и убеждениям"60. Они обвинялись в злом умысле и в попытке установления "безначалия", поэтому было необходимо применить против них силу 61.

Это событие потрясло современников и оставило огромный след в истории. Многие современники считали, что декабристское восстание было частью революционной волны, которая прокатилась по Европе в этот период. Принято считать, что именно это событие предопределило дальнейшую реакционную политику Николая I, который боялся общественных волнений, поэтому пытался всеми способами их предотвратить. Известный русский историк Василий Осипович Ключевский считал, что 14 декабря 1825 г. не оказало сильного влияния на политический курс Николая I, так как политика Николая стала продолжением того реакционного курса, которого придерживался в последние годы своего правления Александр I. Стоит к этому добавить еще и то, что борьба с революциями, как бы сам император Николай к ним не относился, была обязанностью членов Священного союза.

Как историк Н.К. Шильдер давал следующую оценку правлению Николая I в ее первые несколько лет: "С восшествием на престол императора Николая для России наступила если не новая эра, то все-таки некоторое обновление правительственной системы, господствовавшей в последнее десятилетие правления Александра I"62.

Николай I не проводил реформ, которые кардинально меняли принцип управления страной или ее жизненный уклад. Его реформы должны были скорректировать и дополнить то, что уже существовало. Несмотря на это, первые годы правления начались с активной внутренней и внешней политики.

Молодой император обратил внимание на некоторые идеи декабристов. Он приказал секретарю следственного комитета по делу декабристов Александру Дмитриевичу Боровкову 63 составить записку по показаниям декабристов по поводу внутреннего состояния страны в период правления Александра I. В этой записке особый упор был сделан на то, что в последние годы царствования Александра, в правительстве происходило много злоупотреблений, которые необходимо исправить. В ней особый упор делается на том, что важно было провести реформу законодательства и судебной системы, оказать экономическую поддержку дворянству, поддержку торговли и промышленности, решить вопрос о крепостном крестьянстве, повысить уровень образования духовенства и образования в целом, восстановить флот.

Эта записка послужила неким руководством для императора в том, в каких направлениях вести преобразования. Не за все, конечно, он взялся сразу (улучшение положения крестьян, а затем их освобождение, потребовали гораздо больше времени и произошли уже в другое правление), но одним из первых мероприятий, с которых он начал было восстановление флота. В это же время началась кодификация законов российской империи II Отделением и проведена административная реформа. Для улучшения образовательной системы был создан Комитет по устройству учебных заведений. Отличительной чертой николаевской эпохи является то, что многие важные вопросы решались в специальных комитетах.

1.2 Особенности внешней политики Российской и мперии в первой половине XIX в.

В XIX в. внешняя политика оказывала большее влияние на жизнь страны, чем это было в XVIII в. В.О. Ключевский отмечал, что внешняя политика России в первой половине XIX в., хоть и плавно вытекала из предыдущего периода, но имела свои отличительные черты, которые заключались в том, что она достигла своих естественных географических границ и добилась национального объединения, что позволило ей "призывать к политическому бытию различные мелкие народности Балканского полуострова, имеющие с ней сродство племенное, либо религиозное, либо религиозно-племенное"64. Восточный вопрос, особенно в период правления императора Николая I, занимает главенствующее положение во внешней политике страны, за счет того, что политические интересы Великих держав сосредоточились именно в этом регионе. В рассматриваемый период восточный вопрос обострялся дважды: в 20-е гг. XIX в., в связи с событиями греческой войны за независимость 1821-1830-х гг., и в 40-е годы XIX в., когда вследствие обострения восточного вопроса началась Крымская война 1853 - 1856-х гг.

Этот период отличается не только военной, но и дипломатической активностью. Победа над Наполеоном позволила России занять одно из первых мест на международной арене и принять непосредственное участие в создании новой международной системы отношений 65 в соответствии со своим видением политики в Европе, которое заключалось в восстановлении и сохранении равновесия сил. Для реализации этих идей был создан так называемый Четверной союз, который потом оформился в Священный союз 66.

В первые годы существования венской системы международных отношений император Александр I стремился к общеевропейскому союзу, который опирался бы на Священный союз, "идеи которого способны составить основу договора о взаимоотношениях всех европейских правительств, защитить малые страны от корыстной политики сильных, пресечь развитие революционных настроений"67. Но к 20-м гг. XIX в. внешняя политика России стала утрачивать свой либеральный характер.

Ярким примером этого является конгресс в Вероне, на котором Австрия, Пруссия и Россия осудили европейские революции, в том числе и греческую революцию, и объявили о праве Священного союза вмешиваться во внутренние дела любого государства, в котором революция могла угрожать легитимной власти монарха.

Итоги конгрессов Священного союза показывали, что между великими державами существовали слишком большие противоречия. Каждая из них стремилась к собственным выгодам в том или ином регионе. Поэтому в конце своего правления император Александр I начинает вести более независимую внешнюю политику. Император Николай I продолжил этот курс.

Россия продолжала расти не только в политическом, но и в территориальном отношении, как отмечалось выше. В результате военных кампаний на Западе и Востоке были приобретены значительные территории 68. Единственным политическим поражением России за первую половину XIX в. стала Крымская война 1853-1856 гг. В результате этой войны Россия потерпела поражение лишь на Черном море 69, так как война на других фронтах проходила для России успешно, но она потрясла общество. Поражение в Крымской войне было воспринято многими современниками как катастрофа.

1.3 Состояние общественной мысли в Российской империи в первой половине XIX в.

В первой половине XIX в. значительной трансформации подверглась общественная мысль в России. В Европе на смену просветительским идеям пришел романтизм 70. Он стал распространяться в конце XVIII в. Во многом этому, прежде всего, способствовала Французская революция, итоги которой привели к разочарованию в идеях Просвещения. Идеи романтизма были намного сложнее и многограннее просветительских идей, так как романтизм "открыл движение, освободив его от механистичности, придав ему характер органического, внутреннего развития"71. Просветительский рационализм ушел на второй план, освободив место для интуитивного мировосприятия.

Русский романтизм не был изолирован от европейского, но имел свои особенности. В 1820-1840-е гг. в России преобладал романтический консерватизм, главная идея которого заключалась в иррациональном начале общественного развития - романтический провиденциализм. Поэтому правление императора Николая I характеризуют как национально- романтическое.

Романтизм, который 1810-е гг. еще сосуществовал наряду с Просвещением, в 1820-е гг. полностью вытеснил просветительские идеи в России. Если на поколение декабристов еще влияние идеи Просвещения, то на поколение 1820-1830-х гг. влияние оказывал романтизм.

Показательными являются изменения, которые произошли с историей под влиянием романтизма. В этот период появилась национальная история, которая отражала самобытность каждой страны. Но при этом история каждой страны составляла неотделимую часть мировой истории.

Существует мнение, что в России не было романтизма как такового. Литературовед и писатель Р.В. Иванов-Разумник считал, что русский романтизм ни что иное как "псевдоромантизм". В России подражали немецкому, английскому и французскому романтизму, "но все это было только малоудачным подражанием…"72.

Итак, первая половина XIX в. не была стабильным периодом в русской истории. Внутренние волнения с каждым годом увеличивались, создавая к началу царствования Александра II напряженную обстановку в стране, поэтому он не мог, подобно своим предшественникам, продолжать тянуть с отменой крепостного права, в поисках менее ущербного пути для всех сторон.

Рассуждения о форме правления Россией поднимались на высшем уровне лишь в первое время правления Александра I. В дальнейшем он отошел от конституционных проектов, а при Николае I форма правления не должна была вызывать вопросов - это была абсолютная монархия.

Советский историк Н.П. Ерошкин считал, что кризисные явления, связанные с переходом к капиталистическому укладу, заставляли государство приспосабливаться к новым условиям. Историк С.В. Мироненко также считает, что самодержавие не могло существовать в новых условиях без изменений 73 и правительство понимало необходимость этого. Для оправдания самодержавной власти были необходимы эффективные способы "идеологического воздействия на народные массы"74. Этим способом была официальная идеология власти - "теория официальной народности".

Глава 2 . Теория официальной народности и ее содержание

Государственной идеологией периода царствования императора Николая I являлась теория официальной народности. Ее три главных тезиса - "Православие, Самодержавие, Народность" - были сформулированы министром народного просвещения Сергеем Семеновичем Уваровым в начале 30-х годов XIX века. Круг источников, в которых С.С. Уваров отразил основные принципы теории официальной народности, достаточно ограничен. Основными источниками являются доклад императору Николаю I "О некоторых общих началах, могущих служить руководством при управлении Министерством Народного Просвещения" (1833), преамбула к первому номеру "Журнала Министерства народного просвещения" (1834), а также несколько страниц в "Десятилетии Министерства Народного Просвещения. 1833-1843" (1843).

Прежде чем приступить к подробному рассмотрению теории официальной народности, необходимо обозначить ее истоки.

2.1 Значение деятельности "Общества любомудрия"

В предыдущей главе говорилось о влияние романтизма на общественную мысль России в николаевскую эпоху. В 20-е годы XIX века широкое распространение в русском интеллектуальном обществе получает философия Фридриха Шеллинга 75. В основе его философии лежит принцип абсолютного тождества, который можно определить так: "субъект и объект становятся тождественными в абсолюте, где происходит соединение идеализма и реализма"76. Лекции Шеллинга посетили многие видные русские общественные деятели. Первым русским шеллингианцем стал профессор Данило Михайлович Велланский 77. Еще одним ярким представителем шеллингианства в России был профессор Михаил Григорьевич Павлов 78. Они были сторонниками натурфилософии Шеллинга, и активно пропагандировали его идеи в обществе. Шеллингианство повлияло на братьев И.В. и П.В. Кириевских, М.Н. Каткова, А.С. Хомякова, Ф.И. Тютчева, А.И. Тургенева, Н.И. Надеждина, Д.В. Веневитинова, П.Я. Чаадаева, М.П. Погодина, С.П. Шевырева 79.

В 1823 году сторонники шеллингианства объединились в литературно-философский кружок "Общество любомудрия"80. Кроме того, они были сторонниками идеалистической философии в целом. Они называли себя "любомудрами". Любомудры разделяли идею Шеллинга и сторонников романтизма о том, что каждому народу присуще индивидуальное органическое развитие. Они считали, что русское общество слишком сильно увлекается европейскими идеями 81, и что оно должно приобрести самобытный характер. Они не говорили, что следует полностью отказаться от всех европейских достижений, но считали, что их нужно соотносить с особенностями России.

Под влиянием немецкой идеалистической философии, любомудры стали интерпретировать понятие "народности". Впервые это понятие в России было использовано Петром Андреевичем Вяземским 82, который по- своему методу мышления оставался сторонником французского Просвещения. Любомудры же, как говорилось ранее, отрицали принципы французского Просвещения и были уже увлечены философией немецкого романтизма.

Большой вклад в формулировку понятия "народности" внес Дмитрий Владимирович Веневитинов 83, который был сторонником органического развития народов. Народ являлся личностью, которая развивалась подобно человеку и имела свои определенные цели, выполняла определенные действия и получала результаты, проявляющиеся в культуре народа, которая должна была быть самобытной. Но в России, по его мнению, самобытная культура отсутствовала. Это было источником критики Веневитинова и остальных любомудров: "Россия все получила извне; оттуда это чувство подражательности"84. Это случилось по тому, что Россия в свое время отказалась от собственного пути развития, который помог бы ей сформировать истинно русский характер народа.

Ценность "Общества любомудрия" состоит в том, что оно сформулировало те общественные запросы, которые получили всеобщее распространение уже в 30-х гг. XIX в. Критика подражательности, стремление придать России самобытный характер отразились в теории официальной народности.

2.2 Взгляды С.С. Уварова

По мнению российского историка и литературоведа Андрея Леонидовича Зорина, новая идеология появилась в переломный для России момент. Императору Николаю I пришлось ограничивать свои действия на внешнеполитической арене, чтобы европейские революции 1830-х годов не повлияли на ситуацию в России 85. Правительство стремилось проводить политику стабилизации и поддерживать сложившийся порядок, откладывая необходимые реформы на неопределенный срок.

С.С. Уваров смог предложить власти подходящие под эти запросы "контуры". Для того чтобы лучше понять основы "Православия, Самодержавия, Народности", необходимо кратко охарактеризовать личность и взгляды Уварова.

По происхождению С.С. Уваров принадлежал старому дворянскому роду Уваровых. Его отец, Семен Федорович Уваров, был адъютантом императрицы Екатерины II, которая стала крестной матерью Сергея Семеновича. Несмотря на то, что отец рано скончался, оставив семью в шатком финансовом положении, благодаря своей тете по материнской линии, Наталье Ивановне Куракиной 86, он получил блестяще образование.

Хорошее впечатление, произведенное на императора Александра I и помощь дяди, Федора Павловича Уварова 87, помогли ему поступить на дипломатическую службу. Примерно все первое десятилетие XIX в. он провел заграницей, где познакомился с людьми, оказавшими значительное влияние на его мировоззрение. Это были Анна де Сталь 88, Шарль-Андре Поццо ди Борго 89, Иоганн Гете 90, Август Шлегель 91 и другие представители европейского света. Именно в это время он начинает проникаться романтическими настроениями.

Г.Г. Шпет и А.Л. Зорин указывают на связь между идеями немецкого романтизма с идеями теории официальной народности, так как С.С. Уваров проникся некоторыми идеями Фридриха Шлегеля 92.

На политическую философию Шлегеля оказали влияние Наполеоновские войны, во время которых Франция вторглась в Германские княжества, что вызвало недовольство коренного населения и указало на потребность в национальном объединении. С этого момента в германских землях запустился процесс объединения, который завершился в 1870-х гг. Политическая философия Шлегеля рассматривает нацию как личность. Эта личность состоит из представителей нации, которых объединяют общее происхождение, общий язык и обычаи 93.

Большое влияние на С.С. Уварова оказал труд Ф. Шлегеля "О языке и мудрости индийцев" (1808), в котором говорилось, что "индийская история, мифология, язык и литература не только лежат в основании всей европейской культуры, но и бесконечно превосходят все ее достижения своим внутренним совершенством"94. Кроме того, этот труд стал основой для развития сравнительно-исторического языкознания. Эта работа вдохновила Уварова на создание "Проекта азиатской Академии" (1810), который принес ему славу в ученых кругах Европы.

Ориентализм в европейской мысли можно наблюдать еще в конце XVIII в. (во многом это связано с европейскими завоеваниями на Востоке), когда начала распространяться идея о том, что западная культура выросла из восточной, и таким образом, изучение Востока даст целостное представление о мире.

Создание Азиатской академии в Санкт-Петербурге Уваров аргументировал не только научными целями, но и политическими. Он считал, что Россия, как самая близкая к Востоку европейская страна, могла стать всемирным центром востоковедения. Проект Уварова был амбициозным, но ему не было уделено должного внимания со стороны правительства и вскоре о нем забыли 95.

Исследователи, изучающие биографию и взгляды С.С. Уварова (М.М. Шевченко, Ц.Х. Виттекер) отмечают, что он был довольно значимой фигурой в европейском ученом обществе в первой четверти XIX в.96, и он мог бы посвятить себя ученой деятельности, но честолюбие и целеустремленность привели его на государственную службу.

Проект был посвящен министру народного просвещения Алексею Кирилловичу Разумовскому 97, который вскоре назначил Уварова попечителем петербургского учебного округа.

По мере отказа правительства от либеральных преобразований, сильные позиции стало занимать обскурантистское движение в лице министра народного просвещения и духовных дел А.Н. Голицына, М.Л. Магницкого 98 и Д.П. Рунича 99. В знак протеста против их действий, С.С. Уваров подал в отставку в 1821 г. Позднее он вспоминал, что именно Николай Павлович поддерживал его в этот период, но не имел власти, чтобы помочь.

Большую часть своей государственной службы С.С. Уваров уделял внимание образовательной системе. Он считал, что образование играет важную роль в просвещении народа, поэтому оно должно находиться под контролем государства.

Говоря об исторической концепции Уварова, которая оказала немалое влияние на теоретические положения официальной народности, в первую очередь следует сказать, что история демонстрировала "естественный ход политической свободы"100, который направляло Провидение. Он был сторонником теории органического происхождения государств. Государство, состоящее из народа, было "живым организмом", которое переживало все стадии жизни, подобно человеку. У каждого государства, как и у любого организма, есть свои особенности, в соответствии с которыми должен происходить исторический рост. Только достигнув зрелости можно было достичь политической свободы. Запад уже находился в "зрелом возрасте", в то время как Россия была еще "молодой" нацией, которая должна была находиться под властью абсолютного монарха, направляющего народ по правильному пути (к зрелости)101. Этот процесс должен был произойти эволюционным путем. В этом отражается также и то, что Уваров являлся сторонником прогрессивного развития. В одной из своих речей он говорил, что они живут в неспокойное время (имелись в виду европейские революции), а так как Россия еще находилась на этапе юности, то она должна была многому научиться и избежать участи Запада, который погряз в революциях. "Надобно продлить ее юность и тем временем воспитать ее…"102. На это он отводил срок в 50 лет.

А.Л. Зорин считает, что образцом национально государства для Уварова было "сословное государства со свободными землевладельцами внизу и национальной аристократией вверху политической пирамиды, с сильным, но конституционным монархом и той или иной формой народно- сословного представительства"103.

2.3 Уваровская триада и ее содержание

В 1832 г., будучи заместителем министра народного просвещения, С.С. Уваров представил императору Николаю I доклад о ревизии Московского университета, в котором изложил все три элемента теории официальной народности. Позднее они повторялись в других официальных документах в практически неизменном виде.

Подобные документы

Идеология как форма общественного сознания. Политическая концепция Николая Михайловича Карамзина. Политические взгляды карамзинистов - членов общества "Арзамас". Составные части теории официальной народности: православие, самодержавие, народность.

курсовая работа , добавлен 20.06.2011


Направления внутренней политики Николая I. Решение крестьянского вопроса. Теория "официальной народности" как главная идеология самодержавия. Издание Полного Собрания законов. Реформы Е.Ф. Канкрина. Обер-прокурорский надзор за ходом церковных дел.

презентация , добавлен 09.12.2014


Царствование императора Александра І, эра либерализма Александра. Экономика России первой половины ХIХ в.: финансы, торговля, транспорт. Царствование императора Николая І. Проблемы во внутренней политике, правительство и система образования в ХIХ в.

контрольная работа , добавлен 04.08.2011


Педагогические идеи народности воспитания во второй половине XIX века. Педагогические взгляды К.Д. Ушинского на проблему народности в воспитании. Идея народности в педагогических трудах Л.Н. Толстого. Народность воспитания в церковно-приходских школах.

дипломная работа , добавлен 26.09.2017


Государственная идеология эпохи Николая I. Теория "официальной народности". Западничество и славянофильство как две основные общественно-политические идеи николаевской эпохи. Становление социалистических и демократических идей в русском обществе.

контрольная работа , добавлен 25.04.2015


Экономический рост России в первые годы правления императора Николая II. Особенности русско-японской войны в 1904-1905 годах. Ходынская катастрофа как фатальное событие в жизни и царствовании Николая II. Крушение царского режима, гибель императора.

реферат , добавлен 06.09.2009


Общественно-политическая ситуация в Российской империи в начале 1917-го года, углубление общественного кризиса. Отречение Николая II от престола: анатомия процесса. Трансформация монархической идеи в революционной России: судьба Николая II и его семьи.

дипломная работа , добавлен 22.06.2017


Вступление Николая I на престол, наиболее важные моменты его правления. Особенности внутренней и внешней политики Николая I. Декабристы как борцы против крепостного права и самодержавия. Роль декабристов в истории общественного движения в России.

реферат , добавлен 24.11.2014


Основные факты биографии Николая II Александровича - Императора Всероссийского, Царя Польского и Великого Князя Финляндского, последнего Императора Российской Империи. Економическое развитие России и рост революционного движения о время правления царя.

презентация , добавлен 07.09.2014


История переписки императора Николая II с императрицей Александрой Федоровной. Характерные черты и личностные отношения императора и императрицы к известным людям того времени, которые прослеживаются в их переписке. Личность князя Николая Павловича.